— Все мальчики, — сказала она, — сворачиваемся, наружка докладывает, что хозяйка приехала.

На следующее утро, когда Саша пришел в отдел, начальницы еще не было, он позвонил ей, но телефон отвечал унылыми гудками. Поскучав некоторое время в кабинете, он решил отправиться на поиски Виктории Кузовлевой. Начну, подумал он, с соседей, клуб все равно еще закрыт.

Выйдя из метро на станции «Приморская», он без труда нашел нужный дом и сел на скамеечку возле парадной. Погодка была серенькая, влажноватый ветерок ерошил на деревьях листву и поглаживал зелененькую травку. Саша рассчитывал, что найдет тут пожилых сплетниц, но, то ли было еще рановато, то ли причиной была неуютная погода, но обшарпанные скамейки были пусты.

Решил зайти в парадную, подняться на нужный этаж и попытаться поговорить с соседями. Дождавшись, когда металлическая дверь открылась, и оттуда, семеня, вышла долговязая в тесной узкой юбке блондинка, он зашел в дом и стал подниматься по лестнице. Этаж оказался третьим, и перед Сашей оказались четыре совершенно разных двери. Каждая из них, казалось, честно докладывала о социальной принадлежности хозяев. Одна была выкрашена белой, в бурых потеках, масляной краской, рядом — массивная из стали с бронзовой ручкой в виде собаки, третья была обита деревянными, в елочку, рейками, четвертая — оклеена пленкой под красное дерево.

Саша позвонил сначала в квартиру Вики, но там, как и предполагалось, никого не было, а затем надавил пуговку звонка у окрашенной двери. Через пару минут послышался скрежет ключа, который длился довольно долго, — видимо, ключ упорно не желал лезть в скважину. Наконец, дверь резко распахнулась, и перед сыщиком предстал здоровый лысый мужик в коротком полосатом халате. Он слегка покачивался, тупо таращил глаза и молчал.

— Вы не скажете, — обратился к нему Саша, — вы давно не видели соседку из этой квартиры, — и указал да дверь, обитую деревом.

— А тебе какое дело?

— Значит, есть дело.

— Если у тебя есть дело, ты им и занимайся. А мне до нее никакого дела нет, — сказал мужик и стал закрывать дверь.

— Постойте, постойте, — Саша выставил ногу в дверной проем, — Виктория Вениаминовна разве вам не знакома?

Лысый мужик стал проявлять все более и более явные признаки раздражения. Стал дергать дверь, отчего она елозила по ботинку гостя, и уже выставил руку, чтобы вытолкнуть Сашу из дверного проема.

— Вали давай, — с одышкой говорил он, — ничего не знаю.

Саша, не меняя позы, вынул удостоверение и развернул его перед носом уже вспотевшего мужика. Тот не обратил на красную книжечку никакого внимания, поднатужился и вытолкнул Сашу, после чего молниеносно исчез за дверью.

Что было делать? Теперь-то уж он точно не откроет. Квартира за стальной дверью ответила на звонок глубоким молчанием. Оставалась еще одна, последняя, которая прикрылась дверью с темной пленкой. Звоночек там оказался жизнерадостный, бодро сыграл популярную мелодию, и дверь мгновенно отворилась. Похоже, там только звонка и ждали. Опрятная кругленькая старушка с короткой стрижкой крашеных волос изобразила на лице что-то вроде удивления, хотя ясно было, что подслушивала.

Саша показал на дверь Викиной квартиры и спросил:

— Соседку когда в последний раз видели?

— Вчера.

— Вчера?

— Ну да. А вы заходите, чего тут на лестнице топтаться.

На кухне, куда старушка проводила гостя, вкусно пахло выпечкой, и на столе стояло блюдо с румяными пирожками. Хозяйка усадила Сашу за стол, налила ему чаю и указала на пирожки:

— Угощайтесь. С капустой. А Викочку вчера вечером в глазок видела. С коробкой в квартиру заходила. А так ее неделю не было. А вы ей кто будете? Родственник или просто знакомый?

— Да нет, я из полиции.

— Из полиции? — старушка изобразила на лице пугливое выражение, но вышло у нее это фальшиво. Конечно, она слышала шумный разговор с возней у квартиры соседа.

— Да, — ответил Саша, жуя вкусный пирожок, — вот мое удостоверение.

— Ага. А меня Ниной Николаевной звать. А что ж такое Викуся натворила?

— Да пока ничего. Она свидетелем по одному делу проходит. Да это не важно. Скажите, она тут давно живет?

— Да уж с год снимает эту квартиру.

Саша попросил рассказать о ней подробнее, и вот что поведала о ней соседка. Викуся работает в Пулкове и все время в ночную смену — вечером поздно уходит и рано утром приходит. Саша понял, что Нина Николаевна дезинформирована насчет настоящего места работы своей соседки, но прерывать ее не стал. Добрая и хорошая девушка, — продолжила словоохотливая старушка, — всегда с улыбкой поздоровается, спросит про здоровье, предложит помочь с уборкой и так далее. Саша поинтересовался, ходят ли к соседке гости, и Нина Николаевна потупила глаза, потеребила на коленях фартук, искоса глянула на Сашу и ответила, что подружки-то у нее бывают, а вот молодых людей она тут не видала. Лейтенант сообразил, что старушка лукавит и что больше никакой полезной информации он тут не получит. Он съел еще пару пирожков, допил чай и распрощался. Решил вечером наведаться в клуб, может быть, там удастся что-нибудь раскопать.

Когда Надежда Ивановна доложила Макарову о находках в квартире госпожи Бристоль, тот решил сделать там официальный обыск, а для этого, как известно, требуется разрешение прокурора. Но прошло уже два дня, а разрешения почему-то не было. Майор решил позвонить и выяснить, почему так. Варвара, секретарша районного прокурора, веселым голосом ему ответила, что никаких бумаг для пересылки Макарову она не видит, а шеф будет после обеда. Как только он придет, она у него выяснит. После обеда действительно позвонила Варвара и соединила его с прокурором. Тот обладал удивительно глубоким и приятным барионом. Он поинтересовался, насколько серьезны основания для обыска в квартире столь богатого и влиятельного человека, каким является господин Бристоль. Когда Макаров рассказал о находках в результате несанкционированного проникновения, голос Евгения Владимирович стал вдруг жестким:

— А вот за это вам придется ответить, — и повесил трубку.

Макаров покачал головой, потом символически постучал по ней костяшками пальцев и подумал, что теперь вряд ли получит санкцию на обыск. Вот если бы майор попросил разрешение порыться в каком-нибудь ларьке в Апраксином дворе, то получил бы ее незамедлительно. Что ж, придется обходиться без ордера. А это значит, что необходим свидетель, тот, кто смог бы подтвердить на суде результаты несанкционированного обыска. Для этих целей имеется кандидатура портнихи Павловой с Казанской улицы. Наверняка она бывала в квартире Маргариты Михайловны, все же она ее клиентка, — примерки и все такое прочее. Не исключено, что она является также и дилером госпожи Бристоль по продаже женских украшений.

Не откладывая дело, как говорится, в долгий ящик, он позвонил Надежде Ивановне, и когда та явилась, потряхивая на ходу руками со свеженакрашенными ногтями, сказал ей, предварительно кивнув в сторону стоявшего сбоку стола облезлого, родом из пятидесятых годов, стула: