которое угрожает жизни двум третям населения планеты. И этот геноцид обязательно случится, если народ не взбодрить и не дать планам Рай’са достойного отпора. Он еще не успел довести «Мухтара» до ремонтной зоны, как его вызвал Ромин.

– Вот скажи, полковник, что мне с тобой делать, а?

– Наградить. Или в рядовые пилоты разжаловать, – честно ответил Павел. – В зависимости от того, как интервью сработало.

– Нормально сработало. Первые анонсы уже слиты в сеть. И спасибо, дорогой, из-за тебя у меня работы через край! Добровольцы завалили штаб своими резюме! Там и вояк пруд пруди! Причем элита подтянулась, спецназ, ветераны! Из сорока трех институтов звонили с вопросом, чем они могут помочь. Частные меценаты деньги начали жертвовать.

– Это же… хорошо?

– Слишком хорошо, я бы сказал. Но больше – никакой самодеятельности, понял?

И Ромин отключился, побежав осваивать ресурсы, которые свалились на Корпус благодаря одному упертому полковнику.

В ремзоне полковника поздравляли. Персонал базы только по новостям в интернете осознал, что командир совершил нечто эпохальное. Марина быстро навела порядок, отправив людей по рабочим местам, и уволокла Павла в свой кабинет.

– Павел, ты понимаешь, что натворил?! – спросила она, заперев дверь.

При посторонних Марина всегда его называла на «вы», но в личных беседах начинала «тыкать».

– В общих чертах, – полковник притворно разыгрывал скромнягу. – Говорят, что экономику Земли на военные рельсы перевел.

– Это-то да. Но ты сделал ровно то, что хотела протопрограмма!

– Почему…

– Да потому! Ей что надо было?! Цель! Какая у нее основная цель?! Дать Рай’са как можно больше способных сражаться солдат. И ты это сделал! Ты расшевелил своим интервью тех, кто находился в спящем состоянии!

Это называется обухом по голове. Да еще и со всего размаху! Полковник потрясенно присел на край рабочего стола.

– Что же получается? А? Может, этот гадский искусственный интеллект и пирамиду нам специально сдал? Чтобы у нас волна пассионарности пошла?!

– Очень может быть.

– Да что за чертовщина! Как нам тогда войну выигрывать?! Если побеждая, мы в итоге проигрываем?!

У Марины ответа на этот вопрос не нашлось.

– В штаб сообщить надо о наших идеях и выводах. – Павлу не хотелось командующего корпусом расстраивать, но довести до начальства проблему надо.

– Пал Борисыч, а вот эти соображения никому не сообщай. Я серьезно, вы с Мариной сейчас подпишете подписку о неразглашении. – Генерал на голограмме выглядел сильно обеспокоенным.

– Мы понимаем…

– Понимал бы, не лил масло в огонь перед писаками, – напомнил генерал Павлу, и тому нечего было ответить.

Закрепив электронной подписью соглашение о неразглашении, полковник завершил сеанс связи.

– Идем на полигон? Думаю, там вы себе настроение поднимете.

Павел не стал разочаровывать Марину и говорить, что стрельба по голографическим пришельцам его утешит мало. Он только что всю планету круто подставил! Но ему еще предстояло решить, стоит ли начинать распределять классы и по остальным МКП роты. Перевесят ли плюсы, которые машины получат от трансформации, риски того, что на них может как-нибудь воздействовать протопрограмма? Тот факт, что техники в ремзоне не способны провести хоть сколько-нибудь серьезный ремонт новых машин, решимости Павлу тоже не добавлял. Как вариант, можно было бы в штаб обратиться и перевалить ответственность за решение о модернизации на голову начальства. Но так поступить с Роминым Павлу не позволяла совесть, он и так штабным устроил развлечение от всей души.

– Давай так – по одной машине переводим в новый класс. Я просмотрю списки и выберу, кого конкретно будем отправлять на трансформацию.

Павел кандидатов выбирал по одному критерию – чем меньшей полезностью отличался пилот, тем лучше. Опытные кадры по решению Павла модернизацию должны будут пройти во вторую очередь.

– Нам кристаллов на пять комплексов точно не хватит, – сообщила Марина полковнику.

– Это разве проблема? После уничтожения П-2 миньоны в окрестностях появляться перестали. Думаю, в тоннелях их тоже нет. Отправим пару взводов, выделим им максимум тары для транспортировки. Наладим постоянно воздушное сообщение между местами сбора и Заставой, и тебе этих кристаллов некуда девать будет.

Павел решил на сбор урожая отправить Малого, так как «Титаны» отличались повышенной грузоподъемностью. И Березова, чтобы было кому проследить за увлекающимся командиром третьего взвода. Швецова же Павел вызвал на полигон, для капитана у него имелась особая деликатная задача.

Изучать новые образцы брони можно в лабораториях. Прочность, стойкость к экстремально высоким температурам и ударным физическим воздействиям. Подход в общем-то верный, но по времени затратный. Новые броневые плиты годами в лабораториях крутить-вертеть могли, перед тем как в войска отправить. Существовал и иной, более быстрый способ протестировать новый корпус «Мухтара». Правда, он был довольно рискованным.

– Павел Борисович, а вы эту идею штабу озвучивали? – с большой долей сомнения в голосе спросил капитан по рации.

– Нет. У них своих головняков девать некуда. Я тебе приказ под запись отдал?

– Отдали.

– И чего тебе еще нужно?

Мобильные комплексы стояли на полигоне. Друг перед другом. Как ковбои дикого запада или дуэлянты.

– Было бы неплохо, если вы хотя бы из машины выйдете. Чтоб мне потом под трибунал лишь за порчу боевой техники идти, а не за убийство командира.

– Слушай, капитан, мы десять раз все обсудили – как только я покидаю «Мухтара», основные боевые системы отключаются. И мы не можем их включить удаленно. Ты стреляешь по касательной, стараешься не зацепить кабину.

– А если я постараюсь, но у меня не получится?

– Так не бывает, Швецов, если у тебя что-то не получается, значит, ты плохо стараешься. Оставить мандраж, капитан. Твой комплекс может пулю в пулю на полкилометра укладывать. Отстрелялись и пошли наконец отдыхать!

На МКП Швецова навесили широкую номенклатуру вооружения. Автопушку на левую руку, плазму – на правую. И ракеты с разными боевыми частями, от кумулятивной до термобарической.

– Собрался? – продолжил давить на капитана Павел. – Давай начнем со снарядов. Ставь бронебой, и погнали.

Несмотря на то что Павел хорохорился, керамический сердечник бронебойного снаряда «Мухтара» прошивал лобовой лист основных боевых танков. И если у Швецова дрогнет рука или чуть сбит прицел…

Оценить, насколько крепка обновленная броня «Мухтара», к сожалению, не удалось. Павел после вспышки на орудии капитана стиснул зубы, ожидая удара по броне. Но не случилось – за мгновение до соударения перед МКП засиял резонансный щит, распыливший бронебойный лом на мельчайшие частицы, которые хлестанули по броне, не оставив и царапин.

– И правильно! Я бы тоже от греха подальше щит включил, – с облегчением произнес Швецов, посчитавший, что у Павла не выдержали нервы.

– Это не я! Это он сам! Он включился… – Радужная полусфера пропала сама по себе, Павел ни нейронную команду