после службы. Но армейский дружок Валерка Суслов уговорил его после «дембеля» ехать в Москву. Служили они в Калуге, до Москвы рукой подать, вот и уболтал Валерка его: «Зачем тебе этот техникум? Кому сейчас твой лес нужен? Время уже не то, Юрок!» Да, время было, действительно, другое… Все хотели учиться или на юристов, или на экономистов. В моду входили такие слова, как менеджер, мерчендайзер, супервайзер… И Корепанов, поддавшись на уговоры сослуживца, поехал в Москву, хотя, положа руку на́ сердце, душа у него к этому совсем не лежала.

Потом, уже в Москве, ему очень нравилась одна девчонка. Она работала в столовой, где они обычно обедали. Корепанов познакомился с ней, и они стали встречаться. Девчонка была родом с Урала и тоже приехала в Москву за лучшей долей. Корепанову с ней было легко и хорошо, и через некоторое время даже появились мысли о женитьбе, которыми он поделился с тем же Сусловым. «Ты серьезно?» — удивленно посмотрел на него армейский дружок, с которым они в то время вместе работали на одном торговом складе. «А чего? — пожал плечами Корепанов. — Девчонка она вроде хорошая, правильная». «Ну и дурак будешь, — безапелляционно заявил тот. — Ни у тебя жилья и работы нормальной нет, ни у неё… Два сапога пара». «А при чем тут это?» — обиделся, было, Юрка. «Да при том, что в нашем положении надо не хороших и правильных искать…» — «А каких?» — «Москвичек, вот каких. Чтоб с жильем и со связями московскими. — Суслов постучал Юрку пальцем по лбу. — Или ты всю жизнь квартиры снимать хочешь да на складе коробки таскать?» Корепанов не хотел жить на съемных квартирах и таскать коробки, поэтому вздохнул и, согласившись с другом, стал искать москвичку.

Когда свободная москвичка (кстати, на пять лет старше его) с трудом, но была найдена и с ней была сыграна свадьба, то через положенный срок на свет появился их первый ребенок — дочка. Корепанов хотел назвать её Леной, в честь своей бабушки по матери. Но тут вмешались родственники жены, особенно теща: «Ну вот ещё! Какая такая Лена? Кто сейчас так детей называет? Сейчас другие имена в моде». Он тогда удивился: «Разве бывает мода на имена?» Оказалось, что бывает, и девочек сейчас надо называть Инной, Дарьей или Юлией. Отстаивать бабушкино имя он не стал и согласился на Инну — Инна Юрьевна звучало лучше, чем другие предлагаемые варианты.

Получив водительские права, он хотел купить себе «Ниву», чтобы можно было выбираться на выходных на рыбалку, куда‑нибудь подальше от города. Машина нравилась ему своей проходимостью и простотой — как говорится, дешево и сердито. Но когда на работе он обмолвился о своем желании (а трудился Корепанов в то время уже менеджером в одной довольно крупной торговой сети. Кстати, с работой помог дядя жены. Этот же дядя помог и с высшим экономическим образованием, хоть и заочным, но это было неважно), то его чуть не подняли на смех и стали объяснять как дитю неразумному: «Ты пойми, что по машине ведь о тебе самом судить будут. С твоей пенсионерской «Нивой» серьезные люди с тобой даже разговаривать не станут. Надо иномарку брать. В идеале — «мерина» или «бэху», пусть даже бэушную, но можно и попроще — другого «немца» взять или «японца» какого‑нибудь». «Так, мне ведь на ней не просто по работе, но и на рыбалку ездить охота, поэтому проходимость нужна», — возразил Корепанов, на что коллеги лишь усмехнулись и развели руками: «Тебе жить, сам выбирай… Только потом не жалуйся и не говори, что тебя не предупреждали». И, взяв кредит, купил он тогда десятилетнюю «БМВ» пятой серии. «Серьезные люди» с ним разговаривали, но от выездов на рыбалку пришлось отказаться.

Тот же дядя жены помог и с образованием, пристроив мужа племянницы учиться на экономиста на заочное отделение в мало кому известный ВУЗ. То, что ВУЗ был мало кому знаком, было, на самом деле, неважно, дипломы он выдавал вполне нормальные, а этого было достаточно.

Вспомнил он ещё довольно много чего «по мелочи», и даже такую вещь, как прическа, вспомнил. Ему всегда нравилось подстригаться коротко, по-спортивному, — легко голове было, да и проще за волосами ухаживать, но насела жена (первая ещё): «Несолидно так. Подстригаешься как мальчишка, надо модельную стрижку». И стал он делать модельную стрижку, маялся с ней, на укладку ходил… Было неудобно, зато солидно.

Постепенно Корепанов свыкся с тем, что его собственное желание — это ерунда, на которую не стоит и внимание обращать. Оно и исчезло напрочь — желание это, и когда нужно было что-то покупать или делать, то он даже не задумывался, а чего, собственно, хочется ему самому. Сразу шел выяснять, что там сейчас «модно», что «в тренде», как «принято» и тому подобное…

Хотя нет, справедливости ради надо сказать, что одна вещь, которую он стал делать, потому что это было «в тренде», в итоге совпала с его собственными желаниями — вторая жена настояла, чтоб он стал посещать тренажерный зал. Спорт он любил, занимался в детстве бегом, это потом уже стало не до этого, в Москве. И вот, начав ходить в спортзал, он втянулся и сейчас делал это с удовольствием, поддерживая себя в неплохой физической форме. Хотел ещё бросить курить, но пока не получалось.

И вот шел он сейчас, слушал стрекот кузнечиков и видел, как пазлы его жизни складывались в общую безрадостную картину. И видел на этой картине он жизнь свою, прожитую совсем не так, как хотел сам, как его душа просила, а жизнь «из вторых рук», жизнь без своего мнения, без своих желаний, которая, хоть и была сытая и устроенная, но стала так его в последнее время раздражать. И взяла Корепанова из-за всего этого злость на самого себя. Остановившись, он с силой дважды треснул себя кулаком по лбу: «М-м-м… дурак! Жизнь, считай, прожил, а где она?!» Он громко выругался и зашагал дальше.

Дойдя до поселка, Юрий Николаевич отыскал нужную улицу и, как и планировал, вышел к дому с обратной стороны, с главного входа. К этому времени он уже немного успокоился.

На парковке толпился народ: некоторые гости собирались ехать домой, шумно рассаживались по машинам, громко прощались с именинником.

Луговской, увидев своего зама, идущего к дому по дороге, развел руками:

— Николаич, ты куда подевался? Где был-то? Я уж потерял тебя, звонить собирался.

Тот задумчиво пожал плечами:

— Да так… Прогуляться немного захотелось.

— Ну ты артист…