– Я по Танькиному паспорту тело получила.

– Почему?

– Кто ж мне его отдаст, я ведь неродственница, – сердито пояснила Галя, – а Танька, гадина, наширяласьи в астрал ушла.

– И вы похоронили Полину? – уточнилая.

– Зарыли, – мрачно поправилЛеня. – Шофер, паразит, помогать не стал. Выгрузил нас и уехал, бросилвдвоем с гробом. Ну и как его переть? Галке его не поднять, тележек не нашлось…Чума! Спасибо, пацаны какие-то помогли. За так, пожалели нас. Землей забросалии ушли. Тьфу, прямо! Собаку и то лучше хоронят, ни цветочка Галька не положила!

Я проглотила рвущееся с языка замечание: «Саммог приобрести для бывшей одноклассницы дешевый веночек из бумажных розочек».Но вслух сказала:

– Ты с Галей перезваниваешься? Дай еетелефон.

– Не-а, – помотал головойЛеня, – нету у меня телефона. И она тут больше не появлялась. Я же сГалькой не дружил, так, просто кивали друг другу.

– Однако она тебя позвала хоронитьБрызгалову.

– Ее мужик подвел, Дима. Пообещал прийтии не явился.

– Откуда ты знаешь, как его звали? –сделала я стойку.

– А когда на кладбище ехали, у Галкителефон затрезвонил. Она трубку схватила, послушала, затем как выругаетсяматом! И сотовый о пол – жах! Даже шофер прибалдел, сказал ей: «Дура, припокойнике лаешься, нехорошо!» А Галка совсем озверела, как заорет: «Заткнись,урод, тебе заплачено, крути рулем!», и трехэтажным на него! Водительпритормозил и давай в ответ гавкать, я их успокаивать начал. В конце концовшоферюга молча нас до погоста довез, и все. Я его прошу: «Будь человеком, намвдвоем гроб не вытащить», а он в ответ: «Я водитель, а не грузчик, тащите, какхотите». Правда, потом он вылез, гроб вытолкал и уехал. Стоим мы с Галиной, и яей от злости выговаривать начал: «За фигом скандал устроила? Че теперь делать?»А Галя тихо отвечает: «Нервы сдали, устала я». Потом помолчала и добавила: «Нуничего, запомнит меня Димочка на всю оставшуюся жизнь, отомщу ему по полной.Поглядим, кто кого! Ошибся, Димуля, плохо тебе теперь придется!» И так она этосказанула, что у меня мороз по коже прошел. Вот, думаю, бедный Дима, достануттебя до печенок. Хотя, с другой стороны, хорош мужик: пообещал на похоронахпомочь и подвел.

– Ты точно уверен, что Полину похоронили?

– Сам гроб на веревках в яму опускал.

– Закрытый?

– А ты видела, как без крышки на тот светуезжают? – усмехнулся Леня. – Прикольно, наверное.

– Я другое имела в виду. На твоих глазахгроб открывали?

– Слава богу, нет. А зачем?

– Ну… проститься… покрывало поправить…цветы забрать…

– Не было букетов, – буркнулЛеня. – Не, гроб не вскрывали. Галке, похоже, тоже страшно было, хоть онаи не признавалась.

– На какие деньги живет Таня?

Леня пожал плечами.

– Хрен ее знает! Ворует, небось.

– Ты упомянул про каких-то жильцов.

– Ну да, у нее ж комнату снимают.

– У наркоманки?

– И че?

– Опасно.

– Да не, нормалек. Наоборот, она денегмало просит. Тебе наврали, у нее девочку не прячут.

– Кого? – подскочила я. – Какуюдевочку?

– Ту, которую твой клиент ищет.

– Ах да, – опомнилась я. И дляпроформы поинтересовалась: – Почему ты так думаешь?

– Хочешь, покажу ее берлогу? –предложил Леня. – Позыришь и успокоишься.

Мы вышли на лестницу, и парень нажал назвонок.

– Че надо? – проскрипело из-задвери.

– Открывай, – велел сосед.

– Герыч принес?

– Целый чемодан!

– Давай скорей, – обрадовалась Таня,распахивая дверь. – Ну, где?

– Вали на кухню, – приказалЛеня, – ща ширнешься.

Наркоманка, хватаясь за стены, пошла покоридору.

– Квартира у нее, как у меня, двекомнаты. Во, любуйся. В этой сама дрыхнет. Ну и грязища! Вторую сдаетлюдям, – деловито сообщил «экскурсовод».

Я оглядела небольшую спальню, намного болеечистую, чем обитель хозяйки. Кровать, тумбочка, трехстворчатый шкаф, несколькоматрасов штабелем у стены и полка с книгами. Последний предмет мебели удивилменя. Меньше всего я ожидала увидеть в логове опустившейся наркоманки томики слюбовными романами.

– Тут раньше Полина жила, – пояснилЛеня. – Танька хоть и сука, да не весь ум проколола. Допетрила, что пустуюкомнату не сдать. Она с рынка людей пускает.

– Кого, не знаешь?

Леня скривился.

– Ну, чебуреки всякие, мужики, бабы, я ихне запоминаю. Квартира прямо у выхода, они тихо шныряют, как тараканы, шуманикакого. Может, ей вместо денег наркоту дают?

– А сейчас кто здесь живет? –спросила я. – Чья это толстовка на кровати лежит? Черная, с черепом.

– Для маленькой девочки, пожалуй, великабудет… – вновь вспомнил мое вранье Леня.

– Похоже, вещь дорогая, фирменная,торговцы с рынка такую не наденут. Вдруг похитители все же были тут? –протянула я.

– Танька! – заорал Леня.

– Че? – спросила наркоманка, входя вкомнату. – Где герыч?

– Говори живо, чья кофта, иполучишь! – пообещал Леня.

Татьяна затряслась.

– Какая кофта?

– На кровати, – показала я на толстовку.

– Не знаю, давай герыч.

– За что ж тебе его давать? –загремел Леня. – Живо вспоминай! Кто тряпку бросил?

– Не знаю!

– Кому ты комнату сдала?

– Не помню!

– Попытайся, напрягись, – попросилая.

– Пошла ты! – огрызнулась Татьяна.

– Ладно, – равнодушно сказалЛеня, – уходим…

– А герыч? – забеспокоиласьТаня. – Эй, ты куда!