– Нет, нет! – замахала руками ЗинаидаСеменовна. – Врач сказал, инсульт случился, естественная кончина. Мне жальЛипу, но, с другой стороны, Господь ее вовремя убрал. Кому нужна одинокаястаруха, потерявшая рассудок? Кто за ней ухаживать станет, государство? Упасибоже очутиться в социальном интернате!

Зинаида Семеновна умолкла, потом ткнулапальцем в пакет, который я держала в руке.

– Откуда в моей квартире взялись чужие вещи,а? Ключ был только у Липы!

– Думаю, вы уже знаете ответ, – вздохнула я.

– Да, – согласилась старушка, – и он мне ненравится. Неужели Олимпиада Борисовна впустила в мою квартиру посторонних?Похоже, я ее совсем не знала. И зачем она так поступила?

Я опустила глаза. Ну, положим, я знаю ответ напоследний вопрос. Экстрасенсу требовалась уютная жилплощадь, чтобы выдать ее засвою и пригласить туда Веру. Думаю, Ким Ефимович, «воскресивший» Сережу, итаинственный мужчина, пообещавший наивной Олимпиаде Борисовне свидание спогибшей дочерью, одно и то же лицо.

– Ваша приятельница не называла имени мага? –спросила я у Зинаиды Семеновны.

– Нет, – помотала та головой. – Да я,собственно, и не спрашивала, мне эта информация ни к чему, я не верю тем, кторазмахивает руками и читает заговоры.

– Скажите…

– Нам пора идти с внучкой на прогулку, –остановила меня пожилая женщина.

– Последний вопрос! – взмолилась я. – Раньшевы упоминали, что убийцу Вали поймали?

– Так рассказывала Липа, – подтвердиласобеседница. – Суд был закрытым, но родственники убитых детей присутствовали,они являлись свидетелями, давали показания, а потом остались в зале довынесения приговора. Олимпиада не могла оторвать глаз от убийцы. Потом говориламне, что выглядел он совершенно обычно, мимо такого пройдешь на улице и необернешься. Больше всего подругу поразило, что у монстра была семья. Супругапреступника клялась, что ничего не знала, даже не подозревала, чем занимался еемуженек, кричала, что арестовали невиновного. Дескать, он идеальный муж и отец.Уж не представляю, как Липа это пережила.

– Значит, убийцу осудили?

– Уж не отпустили, – фыркнула ЗинаидаСеменовна. – В те годы закон сурово относился к извращенцам. Это сейчас им пальцемпогрозят и лечить отправляют, а того гада расстреляли. Липе документ пришел, вкотором официально сообщили о приведении приговора в исполнение.

– Так какого убийцу собиралась покарать вашасоседка, если маньяк уже казнен? – подпрыгнула я.

Зинаида Семеновна растерялась.

– Не знаю! Она же после объяснила, чтовыдумала ту историю.

– Как полностью звали вашу соседку? – неотставала я.

– Палкина Олимпиада Борисовна.

Мне фамилия показалась знакомой, где-то я ееуже слышала.

– Бабушка, – заныла Лена, выходя в коридор, –я очень медленно ела мороженое, по крошечке, но оно все равно закончилось!

– Все, уходим, – решительно заявилапенсионерка.

Я поблагодарила Зинаиду Семеновну, спустиласьво двор, достала сигареты и села покурить на покосившуюся лавочку,расположенную на пустой детской площадке. Успокоив нервы, я тщательно затушилаокурок, выбросила его в мусорный контейнер, села в машину и доехала донебольшого кафе. Мне требовалась чашка капуччино и возможность спокойно поговоритьпо телефону с разными людьми.

Сначала я попыталась соединиться с ДинойВасильевой и услышала все тот же недовольный гнусавый голос, заявивший:

– Обед!

– Я звонила вам прежде, и тогда сотрудникибыли в столовой, – удивилась я.

– Обед, – повторил мужчина. – Русским языкомсказано!

Я попыталась поспорить:

– Наверное, вы ошибаетесь. Разве можно стольковремени обедать?

– Обед! У всех! У меня тоже! – донеслось вответ, потом полетели частые гудки.

Желание получить протухшую утку давно свелоськ нулю, но меня беспокоила судьба лабораторной мыши. Сделав глубокий вдох, яснова набрала номер и в ответ на протяжное «Алло» заорала изо всех сил:

– Васильеву!! Дину!! Срочно!!!

– Обед, – привычно возразил мне мужской голос.

– Да хоть полдник с английской королевой! –завизжала я. – Нам наплевать! Давай сюда Васильеву, или на хрен все вышвырнем!

Хамоватый дядька неожиданно стал вежливым.

– Пожалуйста, тише.

Меня понесло дальше:

– Фиг вам! Васильеву! Пусть забирает своюмышь! А то мы ее отдадим котам!

– Дина Михайловна временно отсутствует. Неоставите свой телефон? – вкрадчиво запел недавний хам. – Она вам непременнопозвонит.

Я пролаяла цифры и закрепила произведенныйэффект заявлением:

– Если через час Васильева не обнаружится, явесь ваш офис в щепки разнесу!

– Да, да, непременно, конечно, – залебезилмужик.

Я вытерла вспотевший лоб и неожиданно ощутилажуткую усталость. Капуччино в забегаловке оказался на редкость противным, кусокпирога, который я выбрала, напоминал по вкусу намокший ком ваты (правда, яникогда не пробовала на зуб сей продукт из хлопка, но что-то подсказывает, чтоя не ошибаюсь). К тому же у меня начинается мигрень, надо ехать домой, принятьдуш и съесть сладкую булочку. И еще тщательно обдумать свои дальнейшиедействия.

На московских дорогах редко случаются чудеса –попав во все возможные пробки, я докатила до Ложкина за два часа, вошла вприхожую и крикнула:

– Эй, Хучик, Снап, Банди, Черри, Жюли! Почемуникто меня не встречает?

Но в ответ не раздалось ни звука, никто неповизгивал, не цокал когтями по паркету, не стучал хвостом по полу… В доместояла удивительная тишина, и я наконец с большим опозданием вспомнила:животные находятся в нашем особняке в Париже, в большом ложкинском коттеджеостались лишь две живых души: я и белая мышь.

Решив проведать временную гостью, я зашла вгостиную и наклонилась над пластиковым дворцом. В ту же секунду из окошкавысунулась умильная мордочка с крохотными черными глазками.