в Альдерри. Они, похоже, лагерем встали. Как раз там, где огни виднеются, и к крепости с тех пор не приближались. Лазутчиков тоже пока не заметили.

— Да, дела, — протянул Эдик, разворачиваясь к магистру, — Ну что, наставник, действуем по ранее утверждённому плану?

— А что ещё остаётся? — кивнул Аларок, — Нужно только Стор-Эровару сказать, чтобы дополнительным снабжением озаботился. Думаю, мы здесь надолго застрянем.

— Займёшься? — на всякий случай уточнил Эдик, хотя заранее знал, какой будет ответ.

— Конечно. Труда не составит, всё равно мне обратно скакать, — с этими словами магистр сбежал по лестнице и через минуту у стены пыхнул портал.

Аларок занялся переброской основных сил, а Эдик задумался. Он был не совсем согласен с учителем, что они застрянут на перевале очень уж надолго. Вооружённые силы Альдеррийского маркграфства не выдерживают никакого сравнения с надвигающимся воинством. Уж в количественном сопоставлении, точно. Отсюда следует, что времени им отмеряно ровно столько, сколько потребуется вторженцам, чтобы добраться до крепости. Ну а потом варианта два. Или их стопчут, или они. Но это опять же уравнение со множеством неизвестных. Из имеющихся фактов, только полоска огней на пределе видимости. А у страха, как известно, глаза велики. Вот и работает воображение на полную катушку, лишая воли к борьбе и желания к сопротивлению.

Ну его на хрен, о таком думать! Кто к нам с мечом придёт, тот с ним и уйдёт. Если, конечно, сможет ходить, когда менникайны засунут его же собственный меч между булок. Сложно ходить после таких процедур. Рукоять меча мешает. Поэтому нужно держать хвост пистолетом и верить в себя и в своих людей. По крайней мере, до сих пор выкручивались как-то. Вот и не нужно прежде времени праздновать труса. Вообще не нужно, что вернее. Ну много их, и что теперь? Трофеев больше будет, лучше с такой позиции рассуждать.

В принципе, можно и не ждать никого. Подобраться самому поближе и жахнуть чем-нибудь смертоубийственным из арсенала стихийной магии. Прямо так по площадям и шарахнуть, а разбираться уже после. Кто там пришёл и для чего. Можно то можно, но есть ещё одна сторона медали. Вдруг там и не захватчики вовсе, а беженцы, например. Спасаются от неизведанной напасти. А лагерем остановились, потому что вежливые, и не хотят беспокоить хозяев на ночь глядя. Решили переночевать, а утром уже заявиться с визитом и объяснить что к чему.

Шанс на подобное стечение обстоятельств, конечно, слабенький, но, тем не менее он есть. Вот и задумаешься здесь. Уничтожишь с перепугу мирное население и заработаешь новое прозвище. Назовут Кровавым Палачом Аркенсейла, а оно надо? Так что торопиться не стоит, возможно, ничего страшного и не произойдёт. И всё равно, поводов для веселья насчитывалось немного. Хотя, с другой стороны, они сюда не веселиться прибыли. И Эдик принял решение наблюдать. Наблюдать и думать, поскольку ничего другого не оставалось.

Сверху стена выглядела ещё выше, чем показалось изначально. Возможно, на ощущения накладывался страх высоты, но в любом случае сверзнуться отсюда очень не хотелось. Эдик прислонился к каменному выступу, выбрав тот, за которым установили переносную жаровню, и поплотнее запахнулся в плащ. Холодно здесь, аж уши прихватывает. Знал бы, что так повернётся, собирался по-другому. Стоять в дозоре и участвовать в битве — вещи кардинально противоположные. На посту тёплая одежда не помеха, тем более, ночью, в горах и ранней весной. Но рядом с пылающими углями холод переносился легче.

Хлопнула дверь и тут же раздался сдавленный вопль. Гвардейцы, дежурившие у входа на стену, кого-то скрутили.

— Кто там ещё? — тут же вскинулся бдительный Штерк.

— Старшина каменщиков, — откликнулся командир гарнизона, поскольку сам старшина находился в крайне неудобной позе и от боли слова не мог вымолвить. — Одолел вконец. Как вражина на перевале появился, так он и просится всей бригадой в отряд. Не могу с ним ничего поделать.

— Они что, не уехали до сих пор? — удивился такому обстоятельству Штерк.

— Так сегодня как раз собирались, а тут вон чего, — сокрушённо вздохнул командир. — И выгнать не могу. Не слушаются.

— Пропустите его, — махнул телохранителям Эдик. — Ты чего хотел, уважаемый?

— Доброй ночи, тингмар, — выказал уважение пожилой менникайнен, морщась и потирая плечо, — Нас здесь двадцать человек каменщиков, ну и я над ними. Старшой, стало быть. Хотим крепость оборонять от ворога. Нам бы только оружие, да место определить, а уж мы не оплошаем.

— Похвальное желание мастер, — Эдик справедливо рассудил, что абы кого старшиной бригады не поставят, — только сделать это следует немного по-другому. Ты сейчас собирай всех своих и спускайся вниз. Дождись, пока магистр Аларок появится и попроси отправить тебя в замок. Там найдёшь Стор Эровара, он как раз ополчение созывает, вот с ним всё и решишь.

— Спасибо тебе, тингмар, на добром слове, — благодарно закивал менникайнен и поспешил к лестнице.

Вот и чудненько. Главное, чтобы бригада отсюда убралась. Гномы хоть и боевой народ, но гражданские есть гражданские. В регулярных подразделениях только помехой будут. Дисциплина, взаимодействие и всё такое. Это лишь на первый взгляд кажется, что дай первому попавшемуся в руки оружие, а тот уже и воин. Ось тоби дуля, как бабушка говорила. Соберутся такие воины в кучу и перестреляют друг друга с перепугу и по незнанию. Или ещё как погибнут, не менее бестолково и бессмысленно. Так что пусть старейшина этим занимается. Он знает, что делать. Кого в командиры назначить, а кого куда. Да и мастеров попридержит толковых. От их умелых рук больше пользы будет, если они будут заниматься созидательными моментами, нежели размахивать топорами на стенах. Да и не пришло ещё время идти в «последний и решительный», когда за оружие вынуждены взяться и стар и млад. Глядишь, может быть, и без всеобщей мобилизации обойдётся.

— Штерк, отряди кого-нибудь из своих проследить, чтобы недоразумений не возникло, — спохватился Эдик, когда дверь за старшиной каменщиков закрылась.

И в самом деле, приоритеты у каждого свои. Попадёт мастер, торопясь записаться в ополчение, тому же Гуннару под горячую руку, потом обид не оберёшься. Не сто́ит этого делать.