– Вы заявили, – лейтенант уткнулся в свои записи и зачитал: «Сыпала яд в тарелку, Женя».

– Я пошутила!

– Вы сказали при свидетелях. Ваши слова расцениваются как признание.

– Я пошутила!!!

– На суде вам дадут от десяти до пятнадцати за такие шутки.

– Я пошутила-а-а! – завыла во весь голос.

Рыдания сдавили грудь. Легкие отказывались дышать.

– Откуда у нее яд? – Татьяна тоже испугалась. – Сами подумайте, зачем ей смерть незнакомца?

Но доблестный сотрудник прокуратуры продолжал нажимать:

– Вы были знакомы с покойным и скрываете этот факт. Вы дождались, когда жена господина Бляха покинула заведение, поднялись и свершили то, зачем пришли.

– А потом прилюдно созналась? – спросила вместо меня Таня, так как я была не в состоянии говорить.

– Возможно, – кивнул мужчина.

– То, что этого человека зовут Женя, Каролине Меркуловой сказала я. Она не была с ним знакома.

– А вы?

– И я незнакома. Я знаю, кто это. И все.

– Знала, – поправил он.

– О’кей. Это была такая игра. Подойти и сказать фразу: «С Новым годом, Женя».

– Игра?

– Да.

– И часто вы так играете?

– Практикую.

– Цель игры?

– Знакомство.

– Если я правильно понял, – заморгал лейтенант, – после такого приветствия следует знакомство?

– Все верно.

– Срабатывает?

– Так точно.

– Я вам не верю.

– Почему?

– Цель не ясна. В чем суть игры?

– Интрига.

– На что рассчитано?

– Что мужчина откликнется.

– Откликается?

– Естественно.

– Не верю. Как мужчина говорю – таким методам не верю. Не правдоподобно.

– А на вас и не рассчитано, – фыркнула Татьяна.

– На кого тогда?

– На мужчин, но другого типа.

– Богатых?

– Это тоже. На тех, кто не прочь сходить «налево». Они такие сигналы с полуслова понимают. Поверьте, откликаются.

Мужчина подпер подбородок и призадумался. А Татьяна продолжала:

– Посудите сами, молодая и красивая женщина в роскошном платье, которую просто невозможно не заметить, сама к вам подходит. А вы прекрасно знаете, что каждый из присутствующих мужчин мечтает, чтобы она подошла именно к нему. И вот она возле вас и недвусмысленно намекает вам, что не прочь познакомиться. Вы понимаете, что заинтересовали эту особу. Вы уже себе представляете ее без одежды и всякие постельные последствия. Ваш следующий шаг?

Он молчал. Смотрел на Таню.

– Навстречу, – подсказала она.

«Ей бы книжки писать», – в который раз подумала я, вытирая слезы.

– Мужчина поддерживает игру, знакомится. Понимаете?

– Нет.

– Оно и видно.

Таня разозлилась, лейтенант тоже.

* * *

Нас повезли в участок. Там еще раз допрашивали, потом еще. Короче, этот Новый год нам уж точно запомнится на всю жизнь. Благо Ирка вовремя уехала.

– Как ты узнала, что Блях бабник? – спросила подругу, когда нас отвели в камеру предварительного заключения.

– У меня есть знакомая, которая долгое время была его любовницей. А когда он узнал, что станет отцом, скрылся. Она ничего о нем не знала, пока этот мерзавец не засветился в политических баталиях по телику.

– Мерзкий тип! Это Боженька его наказал.

Сил гневаться не было, хотелось домой и спать. Когда разрешили позвонить, я набрала номер Миши. Автоматически. Сама потом задавала себе вопрос: почему не Славкин? Наверное, подсознательно тянулась к этому сильному и смелому мужчине, способному решать проблемы разного уровня сложности. И не ошиблась. Конечно, ранним утром первого января ни один нормальный человек не мечтает, чтоб его разбудили звонком: «Вытащи меня отсюда!»

– Каролина? Ты где? – прохрипел в трубку сонный голос.

– В милиции.

– Где?

– В милиции.

– Что ты там делаешь?

– Что-что, тебя жду!

– А другого места для встречи придумать не могла?

– Миша, мне не до шуток. Вытащи меня отсюда!

– Как ты туда попала? На елку городскую залезла?

– Нет.

– Песни громко пела или мешок с подарками украла? – засмеялся мужчина.

– Задержали по подозрению в убийстве!

– Что???

Что-то упало. Я слышала. Видимо, товарищ окончательно проснулся.

– Ты шутишь?

– Дошутилась уже.

– Ты где?

– В участке, говорю тебе. Здесь, на Петровке.

– Это не розыгрыш?

– Нет. Приезжай!

Надо отдать должное, приехал Михаил действительно быстро. С кем-то поговорил, кому-то позвонил, потом позвонили ему, и нас отпустили. На свободу с чистой совестью. Хотелось дышать, кричать и плакать. Точно подмечено: начинаешь ценить свободу только тогда, когда тебя ее лишают. Свобода казалась дороже золота и бриллиантов. Мы заглатывали морозный воздух так, как будто на несколько часов задержали дыхание. Изо рта валил пар, но запахи Москвы, этого родного большого города, были слаще любимых духов.

– Хотите, отметим? – задал вопрос мужчина.

– Нет, – отрезала Таня, – купаться и спать.

На следующий день все газеты пестрели заголовками о внезапной кончине лидера партии «Новые зеленые». Мое задержание по подозрению в убийстве не упоминалось, но подробности кончины каждая статья излагала по-своему. Оказывается, Женя Блях был той еще знаменитостью. Бурная личная жизнь, подпольный бизнес, внебрачные дети – свет увидели все тайны этого человека. А еще упоминались предыдущие попытки покушения. Оставалось много вопросов: если этот Блях везде появлялся в окружении охраны и всего боялся, почему в этот вечер отпустил охрану? В прессе писали, что тот вечер охрана была, но в тот злополучный момент отлучилась провожать жену политика, когда та вскочила из-за стола и кинулась на улицу. Он самолично отправил ребят проводить даму до такси. Или домой (разные статьи предлагают разные варианты). Один телохранитель вернулся через две минуты, увидел уходящую женщину в красном платье. Каким образом мне удалось втиснуться в этот временной промежуток, до сих пор не понимаю. И почему скончался этот человек, для меня тоже осталось загадкой. Установили – умер от сердечного приступа. Спасти его не смогли. Остановка сердца. Мы долго еще с девочками разбирали эту ситуацию. Возможно, после моих дурацких слов ему действительно стало плохо. Он испугался, что его решили убрать таким хитрым способом. Ведь предыдущие попытки убийства провалились. Ресторан Блях выбирал тщательно, это тоже написали в газетах. Есть свидетельские показания поваров, есть копии сертификатов на продукты, медицинские и трудовые книжки персонала ресторана. Я не находила себе места, что стала косвенной причиной человеческой смерти. Совесть горланила свою обвинительную песню, и отсутствие прямых улик, указывающих на меня, ее не успокаивало.