билось с бешеной частотой. Хотелось орать во всю глотку, но мне мешал кляп во рту. Хотелось метнуться в сторону и наконец-то сильно удариться, желательно головой об стену, чтобы не чувствовать всю эту боль.

Почему я до сих пор живой? Задал себе этот вопрос, когда боль начала притупляться. Всё плыло перед глазами, но старики продолжали свои деяния и уже принялись за мой пресс. Мне оставалось только смотреть на издевательства над моим временным телом. Силы для попыток вновь вырваться из зафиксированного состояния утекали, словно песок сквозь пальцы. В горле пересохло, я ощущал кляп зубами и дёснами. В носу начали появляться выделения, и мне становилось всё тяжелее и тяжелее дышать. Опустил голову, закатывая глаза.

— Рано, — прокричал злой Нокст и вырвал кляп изо рта. — Окатить водой, — в миг меня окатили ледяной водой. — Этот урод должен жить. У нас ещё вторая казнь на подходе.

— Он не выдержит эту процедуру, — проворчал один из стариков. — Слабак попался. Не то, что его дружок Костнер.

— Здоровяка было одно удовольствие пытать. Такого крепкого и стойкого человека я никогда не встречал. Переходим ко второму виду казни? — спросил второй старик.

— Иглоукалывание? — тихо спросил Нокст у пенсионеров.

— Да. Принесли самые лучшие иглы.

— Как вы видите, — начал громогласно говорить Нокст, обращаясь к зрителям. — Арднер оказался последним слабаком и не выдержал даже первый вид казни, — толпа поддержала его слова и засмеялась, выкрикивая не самые ласковые слова в мой адрес. — Чтобы он не сдох раньше времени, я предлагаю приступить ко второй казни. Никто же не против?

— Да! — скандировала толпа.

— Приступайте, ребята, — ласково разрешил властитель старикам.

— Ребята твои в шаге от могилы по естественным и биологическим причинам, — рассмеялся я сквозь боль. Соль в ранах давала о себе знать.

— Ты сдохнешь раньше, — прорычал Нокст.

В рот запихнули кляп. Повторно окатили водой. Пару раз Нокст врезал мне по лицу и один раз ударил в живот. При последнем ударе я подумал, что сейчас потеряю кишки. Соль впилась в рану ещё глубже благодаря последнему удару. Мне освободили одну руку, но из-за повреждения плеча я не мог её контролировать. С трудом посмотрел на старых садистов. Один схватил мою руку и зафиксировал её на уровне груди. Благо, для этого не требовалось особых усилий. Второй схватил одну десятисантиметровую иглу и вонзил её мне под ноготь на указательном пальце. Я взвыл от боли. Сознание от болевого шока не потерял и уже вовсю жалел, что такой вот не убиваемый этот Арднер.

Второй и третий уколы были произведены спустя минуту. Снова острая боль. Думал, что сейчас каждый палец так будут колоть, а у меня их двадцать. Весёлые у них тут развлечения. Жаль, тамады нет. Когда моя рука перестала подавать признаки жизни, то её согнули и вонзили иглу в локоть. Такой острой боли я, кажется, никогда не ощущал. Будто электрический ток прошёл по всей руке и поразил прямо в сердце. После укола старик начал медленно вытаскивать иглу. Стиснув зубы от боли, я смотрел на руку. Игла оказал с зазубринами. Уроды. Садисты.

Первую руку из-за ненадобности снова подвесили, а вторую освободили. Повторили все действия, которые были проведены с первой рукой. Им стало не интересно возиться с руками. Принялись за ноги. Первый укол был для меня совершенно неожиданным — в левую пятку. Молния прошлась по ноге, сквозь все органы и ударила прямо в мозг. Вены на шеи набухли и горели. От боли я закрыл глаза и как только открыл их, то увидел яркое пламя прямо перед собой. «Глюки?» — сразу догадался я.

Почувствовал, как в ноздри ударил резкий, едкий запах гари. От этого я взбодрился, но ненадолго. Мне показалось, или я падаю? Ударился лицом о деревянный пол. От удара кляп вывалился изо рта, и это хорошо, что получилось не наоборот. Умереть от удушья, когда тебя пришли спасать? Так себе подвиг. С трудом перевалился на спину и увидел перебитую на две части перекладину. Будто её разрубили чем-то большим. Протёр глаза руками, так как они слезились. Услышал крики и вопли. Мне кажется всё это. А кажется ли? С трудом повернул голову в сторону и посмотрел. Частокол пылал племенем, выпуская чёрный густой дым. Калиста всё-таки пришёл спасать Костнера. Только немного опоздал.

На меня бросился старик с иголкой в руках. Меня чуть не парализовало от вида его страшной и жуткой рожи. Этот садист решил довершить свою казнь. Не на того нарвался. Я выставил руку перед собой, и игла пронзила ладонь. Кровь брызнула в глаза. Отвёл раненую руку, тем самым убирая колющее оружие от лица. Относительно целой рукой врезал в челюсть старику и вторым ударом ладонью всадил иглу точно в ухо старому садисту. Взгляд старика застыл на одной точке. Его тело буквально парализовало. Я скинул с себя мёртвое тело.

Вытащил иглу из ладони, прищурился и метко метнул её точно в затылок второму садисту, который пытался понять, что происходит и куда деваться в подобном хаосе. Садист упал лицом вперёд. Кажется, он упал открытым ртом на край эшафота, тем самым сделав свою улыбку чуть шире, нежели той, которая была дана природой. Его тело дёргалось некоторое время. Я огляделся, прищурившись, в поиске Нокста. Не хватало нового врага. Вытер глаза от крови. Властитель сбежал. Трус. Жить охота этому уроду. Попытался встать, но ноги не слушались. Особенно та, в которой не так давно была игла не по назначению врача.

Не знаю, как это объяснить, но я начал чувствовать, как мои раны начали затягиваться. Будто кожа сшивалась невидимыми нитками и щекотала кожу. Кончики пальцев будто било током небольшого напряжения. В какой-то момент даже было приятно. Проверил пальцы, а точнее ногти, а там осталась только засохшая кровь. С локтями та же история. Уже неплохо. Попытался вновь встать, но не получилось. Ноги не хотели слушаться. Заметил периферийным зрением, как на меня несётся оборотень. Ловко вытащил из уха старика иголку. Оборотень напал на меня и уже почти вгрызся клыками в шею, но я молниеносно вонзил иглу точно в висок. Монстр застыл также, как и старый садист недавно, и своею тушей свалился на меня.

С трудом скинул двести с лишним килограмм (по крайней мере я так рассчитал массу зверя) и попытался вновь встать. Сука. Ноги не слушались. Услышал характерный