— Эти чеки выписаны на имя Алексиса Болта Мелвина, адвоката,и Хелменна Бруно, истца.

— Правильно, правильно, — с довольным видом закивал он. — Выпоступили, как нельзя лучше. Мне нравится работать со страховой компанией,которая защищает адвокатов. Конечно, мы всегда можем отправиться с клиентом вбанк, но согласитесь, куда солиднее, когда клиент подписывает чек, а потом егоадвокат ставит свою подпись, и в банк чек уже несет секретарь адвоката.

— Все так, — произнес я. — Таков общий принцип оформлениячеков, но я не думаю, что в данном конкретном случае он нам подойдет.

— Почему?

— Потому, что подписав эти чеки, вы, тем самым подпишетесебе приговор и, возможно, проследуете в одно из исправительных заведений.

Его лицо вмиг стало серьезным, прежней доброжелательностикак не бывало.

— Послушайте, Лэм. Я до сих пор играл с вами честно иоткровенно, но не вздумайте надуть меня, потому, что если вы пойдете накакую-нибудь подлость, то я лично вам и вашей страховой компании настолькоосложню жизнь, что вы надолго запомните меня.

— Я никого не собираюсь надувать, — чистосердечно сказал я.— В отличие от вашего клиента.

— Что это значит?

— А то, что Хелменн Бруно и есть Фоули Честер.

— Что?!

— Мне кажется, — с невозмутимым видом продолжал я, — именнона следствии вскроется факт, что Честер, он же Бруно, или Бруно под маскойЧестера, в течение долгого времени зарабатывал на жизнь, прибегая к симуляции.Дело у него было поставлено на широкую ногу. Он оформлял страховку в одномгороде, переезжал в другой, сменив имя и фамилию, сообщал о дорожной аварии,заявляя, что эта вина целиком лежит на застрахованном человеке, затем, уже, подвидом этого человека он отправлялся в страховую компанию города, куда переехал,и говорил, что он сам во всем виноват… После чего находил какого-нибудьадвоката, и уже на пару они занимались подтасовкой фактов, прибегая к помощиворованных рентгеновских снимков. Получив от страховой компании компенсацию,тут же принимались за новую жертву.

— Вы.., вы уверены в этом?

— Полиция этим утром арестовала миссис Бруно, наповеркуоказавшейся миссис Фоули Честер, той женщиной, которую полиция считала погибшейв автокатастрофе.. На этот раз они использовали медицинскую сестру, котораявместо снимков украла из больницы труп. Затем они облачили его в одежду миссисЧестер, сожгли и приготовились получить по страховке сто тысяч. Даже если быони не получили этих денег, то спокойно могли перебраться куда-нибудь еще и тампродолжить свой преступный бизнес, выкачивая из страховых компаний по десять,пятнадцать и двадцать тысяч долларов.

— Значит, вы уверены… И у вас есть доказательства?

— Здесь мне кое-кто знаком в полиции. Пусть ваши людисвяжутся с сержантом Селлерсом из Лос-Анджелеса и узнают, как протекает процесспо делу Честеров.

Мелвин резко поднялся из-за стола.

— Извините меня. Я на минутку отлучусь. Всего пару словмоему секретарю.

Он отсутствовал минут десять, а когда вернулся в кабинет, тодрожащим голосом проговорил:

— Лэм, я готов поклясться своей профессиональной честью, чтони о чем таком не догадывался. Я действовал из самых лучших побуждений.

— Правда?

— Правда.

Я указал пальцем на коробку с кинопленкой и спросил:

— А как же это?

Адвокат, тяжело вздохнув, посмотрел на металлическуюкоробку, и, в свою очередь, рассеянно спросил:

— Что это? А.., кинопленка?

— Вроде бы.

— Первый раз о ней слышу. И никогда прежде ее не видел.Случайно, не вы это принесли?

— Тогда я заберу с собой коробку, — быстро сориентировалсяя.

Я взял свой «дипломат», положил в него коробку и заметил:

— Вы правильно недавно заметили: бизнес есть бизнес. Каждыйиз нас представляет интересы своего клиента.

— Даю себе зарок: никогда больше не связываться с мошенниками,— подхватил адвокат. — Я прямо в шоке.

— Как по-вашему, откуда эта кинопленка? — спросил я.

— Она оказалась у моего клиента.

— Вы не разговаривали с доктором?

— Я… понимаете, был страшно занят, — промямлил Мелвин. —Конечно, если бы дело дошло до суда, я тщательно все изучил., но вы, Лэм, самипонимаете…

— Да, я понимаю, — жестко произнес я и поспешно удалился.

Ночным рейсом я прибыл в Лос-Анджелес и к открытию офисаБрекинриджа сидел уже у него в приемной.

Когда вошел Брекинридж, я заметил у него под глазаминабрякшие мешки, а от былой жизнерадостности ничего не осталось. Он сразусловно постарел на много лет.

— Лэм! — удивленно воскликнул он, заметив меня. — Что выздесь делаете? Вам полагалось быть в Далласе и улаживать это проклятое дело.

— Оно уже улажено.

— Вы… уладили его?

— Уладил.

— Со всеми… концами?

— У вас есть кинопроекционная кабина? — вместо ответаспросил я.

Он заколебался, не зная, очевидно, как быть, потом неохотнозаметил:

— Я бы не хотел, чтобы кто-то из моих киномехаников смотрелэти кадры.

— Я могу его заменить, — вызвался я.

— А справитесь?

— Справлюсь.

Мы направились в кинопроекционную. После просмотраБрекинридж дрожал, как осиновый лист.

— Вы знаете, что с ними делать, — сказал я, протягивая емукомпрометирующий материал.

— Во сколько он обошелся? — спросил он.

— В довольно приличную сумму, — усмехнулся я. — Пришлосьпомотаться между Лос-Анджелесом и Далласом на реактивных самолетах. Стюардессы«меня принимают за своего, и…

— Ах, это! — проговорил он, махая рукой. — Черт с ними срасходами. Во сколько обошлось урегулирование?

— Ни во сколько.

— Ни во сколько?

— Так точно.

— Как вам удалось?

— Заглянув в дневные газеты, вы найдете в них статьи,повествующие о том, как благодаря верному исполнению долга сержантом ФрэнкомСеллерсом и Джимом Даусоном из ведомства шерифа округа Керн было раскрыто одноиз самых запутанных убийств, совершенных в штате… На первый взгляд, имела местообычная авария, но когда опытные полицейские копнули поглубже, то выяснили, чтопроизошло убийство с целью получения денег по страховке. Однако посколькумногие факты не находили подтверждения, то представители закона, работая день иночь, раскрыли организованную группу преступников, доказав тем самымсправедливость изречения: действительность всегда более удивительна, чемвымысел.