состаренной брусчатке. Стена нашлась довольно быстро. Казалось, что она стала выше, чем прежде – грубо отесанные камни уходили ввысь, пронзая небо, и стена тянулась далеко вперед, утопая в тумане.

«Скорее бы уже выбраться отсюда. Интересно, а Ники вообще вспомнил, что я уехала и меня нет уже который час? Приходил ли на ресепшн этого адского комплекса? Или уехал вместе с эвакуатором и сейчас оплакивает продырявленный капот своей «ласточки» в объятиях Олеси?»

– Лип, – вырвал из тягостных раздумий голос Виктора. – А что ты про Тимура говорила?

«Точно! Я же обещала позвать кого-то на помощь!»

– Он снова застрял в гробу, представляешь?

Она пересказала ему встречу в тоннеле.

– Вот дела… – Виктор нахмурился. – Кошмар! Наверное, это худшее, что могло с ним случиться. У Тимура к подземельям особая нелюбовь. Как же так вышло?

– Не знаю. Мы же думали, что он уехал! А он… Тоже телепортом переместился?

– Что?

Липа улыбнулась уголком губ.

– Да это я так, шуточка на нервной почве. Мы с Ирой и Антоном выходили из столовой и – раз! – провалились в яму-ловушку. А из нее вышли в музей оружия, где нас чуть не сожрал бешеный кот. Вот такой телепорт. – Она развела руками. – У тебя не так разве было?

– Нет, – он удивленно приподнял бровь. – Я просто вышел на улицу, а там столб с указателем. В музей попал через центральные ворота. Немой актер в дремучей рясе жестами показал, что нужно крыс ловить, и подозрительно быстро сбежал, я даже возмутиться не успел. Нет, это, конечно, хорошо, что таким группам населения работу дают, но у меня были возражения насчет испытания. Расставлять всякие хитровыдуманные крысоловки, стилизованные под требушеты[6], – такое себе удовольствие, знаешь ли, для человека с аллергией на шерсть. Весь исчесался, исчихался и все проклял, пока крыс этих насобирал.

– Ничего себе. А у нас ожившее чучело было, вроде робота… Ой, смотри, – Липа кивнула на постройку с павлиньим пером на крыше. – Это же конюшня! Может, там и конюх-аниматор найдется! Спросим у него про выход!

– И пусть Тимура освободит! – поддержал Виктор и ускорил шаг.

По помещению разносился навозный душок, в стойлах всхрапывали кони. В загончике у входа гордо вышагивал павлин, распустив свой сине-зеленый хвост и не обращая внимания на крики о помощи. Виктор и Липа подбежали к деннику, за которым скрывалась квест-комната.

– Открой чертову дверь! Слышь, ты, урод в косоворотке?! – верещала какая-то девица по ту сторону.

– Я тебе этой лопатой по горбу настучу! – поддержали ее басом.

Дверь содрогнулась под тяжестью ударов.

– Сейчас! Подождите, откроем, – отозвалась Липа и принялась бороться с засовом. – Минуту…

Виктор отодвинул ее в сторону и резко дернул запор. Но тот не поддался даже грубой мужской силе. А в это время ругань за дверью не стихала. Застрявшая на испытании парочка костерила всех на свете, в том числе и друг друга.

– Намертво запаяно, – огласил Виктор неутешительный вывод. – Тут или ключ нужен, или МЧС. Засов только среза́ть.

Он попросил людей за дверью успокоиться, коротко обрисовал ситуацию и стал объяснять, как пройти квест. Чем дольше Липа слушала, тем сильнее удивлялась.

– Нет тут никаких подков, – пробасил мужчина. – Рокси, ты видишь?

– Нету-нету, – подтвердила девушка, – одни чертовы перья!

– А банка для воды? – переспросила Липа. – А ржавая труба в стене?

– Издеваетесь, что ли?! – возмущенно воскликнул женский голос. – Вы вообще кто такие-то?

Виктор отошел от двери:

– Мы не сможем им помочь, Лип. Похоже, у всех разные испытания. Я-то поначалу думал, что вы наврали, когда про конскую поилку рассказывали. Ведь у меня тоже на испытании никакой трубы не было. Подковы, молот кузнечный… а у этих, вон, перья.

– Комнат, выходит, несколько? Или одна трансформируется по-разному? – Липа поджала губы. – Вот же заморочились-то!

– Не то слово.

Виктор пошел вперед вдоль денников, заглядывая по пути в каждый открытый. В одном из отсеков флегматично смотрел на посетителей Геркулес.

– Я же говорю, потому и запустились в работу так поспешно, – вспомнил Виктор свою гипотезу. – Окупить затраты надо, а посетители теперь страдают. Это однозначно подсудное дело. Впрочем, с этим вопросом я разберусь, когда выберемся. А конюха тут и нет.

– Угу, – Липа подала коню яблоко и повернулась к Виктору: – Подождем, пока вернется? Или дальше пойдем? Так-то до ресепшн рукой уже подать.

– Значит, идем, – принял он решение и, приобняв ее за талию, повел к выходу из павильона. О том, что за запертой дверью продолжали кричать люди, Липа старалась не думать.

По тропинке, уходящей в туман, они идти не рискнули. Мало ли куда опять заведет. Так что побрели прямо по траве вдоль замковой стены, иногда для верности даже касаясь шершавой кладки руками. Спустя несколько десятков метров из промозглой пелены действительно выплыла центральная арка входа. Липа с радостным возгласом устремилась вперед и вцепилась в кованую решетку, преграждающую путь.

– Заперто!

Она беспомощно оглянулась на подошедшего Виктора, продолжая по инерции то дергать на себя, то толкать решетку вперед. Сквозь квадраты черного металла была отлично видна и дверь, через которую они зашли на ресепшн, и кусочек подвесного моста, ведущего на парковку. Но как туда попасть, было неясно. Виктор двумя руками взялся за решетку и с силой встряхнул, затем попытался поднять. Ничего не вышло, он лишь покраснел от натуги.

– Эй! Кто-нибудь! – Липа решила попробовать докричаться до администратора или охранника. – Откройте нам! Мы хотим выйти.

Они замерли, прислушиваясь, в надежде, что кто-то откликнется, но оглушающая плотная тишина была единственным ответом.

– И тут все вымерли! – проворчала Липа и раздраженно ударила по решетке ногой.

– Погоди! – Виктор положил руку ей на плечо и несильно сжал. – Слышишь?

Со стороны моста действительно приближались звуки оживленной беседы. Через несколько мгновений показался и источник: вдоль толстых подвесных цепей шли две девчонки, на вид студентки, и восторженно крутили головами. За ними в поле зрения появился подозрительно знакомый парень в красной клетчатой рубашке.

Липа поразилась странной метаморфозе, произошедшей с Роном. Очков на нем уже не было, как и стянутого пучка на голове – его чуть волнистые волосы теперь свободно спадали на плечи. Из-под закатанных рукавов виднелась сложная вязь черных татуировок. А уверенная походка и расправленные плечи дополняли образ рокового «плохиша». Одного взгляда на твердо очерченные скулы с небрежной сексуальной небритостью хватало, чтобы заставить женские сердца в радиусе нескольких километров зайтись в приступе стенокардии. Две девицы, шедшие рядом, не были исключением:

– Нет, Юль, ну ты только глянь! Реально ров! – Одна из девушек опасно перегнулась через ограждение моста, не беспокоясь, что и без того короткая плиссированная юбка