– Мам, пап, но это же так дорого! Где вы деньги-то нашли?

– Что значит «нашли»? Заработали, – папа рассмеялся. – Если ты вдруг забыла, папа у тебя доктор наук, а мама – кандидат.

– Но мне же придется там где-то жить?

– Не переживай, уютное место под Лондон-бридж тебе не грозит. Сначала поживешь в гостинице, потом снимешь квартиру поближе к колледжу, мы уже все продумали.

– Надо только срочно отправлять документы в колледж, оформлять визу, делать переводы, апостиль – все лето на это уйдет, – мама, как обычно, перешла к практической стороне вопроса.

– А когда учеба начинается?

– В сентябре, так что времени очень мало.

– Поверить не могу… – Сабина все еще пребывала где-то на седьмом небе от счастья и спускаться оттуда не собиралась.

Она охотно поделилась бы своей радостью с миром, но понимала, что миру, пожалуй, это будет не очень интересно, а вот Арману… Его она должна была поставить в известность немедленно, ведь он определенно будет доволен не меньше, а то и больше, чем она. Чувствуя, что не сможет дождаться, когда он позвонит в следующий раз, она решила сделать это сама: в конце концов, для этого у нее был весьма веский повод. Еще раз поблагодарив и расцеловав родителей, она схватила телефон и скрылась с ним в своей комнате.

Пока в аппарате раздавались гудки, она всем телом ощущала гулкие толчки своего сердца. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Арман взял трубку. На заднем фоне слышались голоса и женский смех, но голос Армана, глуховатый, как будто простуженный, звучал растерянно: он явно не ожидал ее звонка:

– Сабина? Это ты? Что-то случилось?

– Случилось, только где же «привет» и «я очень рад тебя слышать»?

– Привет, и я очень рад тебя слышать, просто…

– Просто что? Я не вовремя?

– Нет, что ты… Ну, если честно, мне сейчас не очень удобно разговаривать.

– Понятно, – она уже готова была пожалеть, что позвонила, но желание сообщить потрясающее известие пересилило. – Я только хотела тебе сказать, что у меня для тебя сюрприз.

– Правда? Какой? – на долю секунды ей показалось, что он задавал эти вопросы из вежливости, а не из искреннего интереса, но она не сомневалась, что, узнав, в чем дело, он тоже запрыгает от восторга.

– Что у тебя с голосом? Ты заболел?

– Ничего серьезного – простыл немного.

– Лечишься?

– Лечусь. Так что за сюрприз? – он словно торопился закончить разговор, но она твердо решила не делать поспешных выводов: он ведь еще не знает самого главного.

– Представляешь, родители отправляют меня на учебу в Лондон. Я скоро приеду к тебе!

На том конце провода воцарилось молчание, слушая которое она не смела даже вздохнуть. Почему он молчит? Ему все равно? Где тот взрыв эмоций, то бурное ликование, которых она ожидала? Через минуту она услышала в трубке его спотыкающийся голос:

– Супер, за… замечательная новость, – слова, которые он произносил, как-то удивительно не гармонировали с интонацией, с которой он это делал. Очевидно, сюрприз, преподнесенный Сабиной, стал для него полной неожиданностью, причем не обязательно приятной.

– Ты не рад?

– Нет, что ты! Я очень рад! Очень… – он пытался изобразить воодушевление, но получалось это довольно скверно. – Просто сейчас правда не самый подходящий момент, давай я перезвоню тебе позже?

– Хорошо…

Разочарованная Сабина чуть не плакала: она-то ждала от него чего угодно, только не этой необъяснимой сдержанности и безучастия. Неужели он ни капельки не счастлив и ее приезд для него совсем некстати?

Она была расстроена, но старалась не раскисать: возможно, он на самом деле чем-то занят или болен или до него элементарно не дошло, о какой перемене в их жизни она ему сообщила. Невероятным усилием воли она запретила себе зацикливаться на его реакции, боясь скатиться назад в черную яму депрессии, из которой только-только начала наконец выкарабкиваться благодаря поддержке родителей. Она едет в Лондон, а все остальное – несущественные детали. И он наверняка скоро осознает, что произошло, и поведет себя иначе, а если нет – ее появление неизбежно расставит все точки над i и поможет ему понять, как сильно они нужны друг другу. Ведь даже если допустить, что легкое охлаждение закралось в их отношения, теперь она будет рядом и сумеет вернуть его любовь, которая была ей необходима, как воздух.

* * *

Остаток лета пролетел для Сабины незаметно. Она не знала ни минуты покоя, собирая бесконечные справки и сертификаты, делая копии и переводы и заполняя десятки форм и анкет.

Арман, как она и предполагала, перезвонил на следующий день после первого, весьма странного разговора и был уже совсем в другом настроении. Похоже, теперь он был рад ее приезду, и даже предложил ей какое-то время пожить у него. Она с удовольствием приняла бы его предложение, но родители решили вопрос с ее проживанием иначе, и она, будучи девушкой из добропорядочной восточной семьи, не могла, хотя бы из уважения к родителям, столь явно пойти против правил приличия. Поэтому ей пришлось Арману отказать, но и он, к немалому ее возмущению, не расстроился.

Как бы то ни было, в эти суетливые, насыщенные хлопотами дни она была по-настоящему счастлива. Она порхала с утра до вечера как мотылек, не зная усталости и забыв о печали. Она вся была в предвкушении этой поездки: Арман, Колледж искусств и дизайна, Лондон – все это звучало музыкой в ее душе, вынуждая ее сердечко то учащенно биться от волнения, то сладко замирать от упоения и восторга, которые сложно выразить словами. Глаза ее сияли, лицо светилось внутренним огнем, а с губ не сходила ослепительная улыбка, заставлявшая родителей невольно улыбаться ей в ответ. Они были безмерно рады видеть ее ожившей, повеселевшей, вновь ставшей той задорной, жизнерадостной девчонкой, которую они так любили.

Весь прошлый год, обернувшийся кошмаром для их семьи, они с тревогой наблюдали, как их дитя сохнет от тоски и превращается в бледное, вечно грустное существо, весь смысл жизни которого сводился к ожиданию звонка или электронного послания от Армана. И хотя они делали все возможное, чтобы вытащить ее из этого состояния, в какой-то момент к ним пришло осознание того, что все их усилия напрасны: болезненная привязанность их дочери не оставляла ни малейшего шанса на ее скорое выздоровление. Фактор времени в данном случае не работал: учитывая характер Сабины, им пришлось бы ждать не один десяток лет, чтобы убедить ее хотя бы взглянуть на кого-то другого. И тогда они приняли столь непростое для себя решение – расстаться