поделиться своими проблемами, было бы, по мнению Сабины, бестактно, а больше ни с кем из друзей и знакомых обсуждать эту тему она не могла.

Родители, не в силах смотреть на ее страдания, по-прежнему старались ее расшевелить, устраивая в высшей степени увлекательные, с их точки зрения, походы на выставки, спектакли и концерты, и Сабина, чтобы не огорчать их отказом, безропотно посещала все мероприятия, но вряд ли кому-то от этого было лучше. Она лишь ненадолго прерывала свое затворничество, взирая на происходящее апатичным взглядом, а потом возвращалась обратно, становясь все более неразговорчивой и угрюмой, а теряющие надежду мама с папой хватались за голову, не зная, чем еще ее удивить.

Она даже не пошла на выпускной по случаю окончания университета, понимая, что не выдержит вечера общения с теперь уже бывшими однокурсниками и друзьями, отвечая на неизбежные вопросы об Армане и планах на будущее, ведь при всем желании она не смогла бы сказать ничего определенного ни по одной из этих одинаково болезненных для нее тем, потому что ситуация с Арманом была неясной, ситуация с будущим – в плотном тумане.

Тщетные попытки составить резюме предпринимались в течение месяца, и каждый день она садилась за стол с намерением завершить этот труд, и всякий раз после пары часов напрасных усилий хоть что-то добавить к уже имеющейся информации: имени, дате рождения и контактным данным – бросала это занятие. Голова была одновременно тяжелой и пустой, и все раздумья рано или поздно сводились к ощущению полной бессмысленности ее существования.

* * *

Было начало июля. Клонился к закату еще один одуряюще-нудный день в череде похожих друг на друга как две капли воды тоскливых будней, не приносивших ни облегчения от изнурительного зноя, ни освобождения от безрадостных мыслей. Сабина, как всегда, сидела в своей комнате, глядя невидящим взглядом в монитор. Очередная потуга дописать резюме грозила по традиции обернуться провалом, и она уже готова была сдаться, в который раз отложив этот труд до лучших времен, когда в комнату, тактично постучав, вошел папа.

– Что делаешь? Опять мучаешь резюме? – голос его звучал подозрительно бодро и весело.

– Типа того, – она отодвинулась от стола, понимая, что все равно неспособна написать сегодня ни строчки.

– Можешь прерваться? Мы с мамой хотели с тобой поговорить. – Вид у папы был такой лукавый и загадочный, что она была заинтригована: что могло так взбудоражить ее обычно уравновешенного родителя?

– Конечно! Прямо сейчас?

– Да, чего тянуть-то? Ждем тебя в гостиной. – Амир Каримович заговорщицки ей подмигнул и вышел из комнаты.

– Иду.

Сабина захлопнула ноутбук и последовала за папой, на ходу размышляя о том, какой еще сюрприз припасли для нее неугомонные родители. С одной стороны, она была уверена, что речь опять пойдет о каком-нибудь культурно-развлекательном досуге, призванном отвлечь ее от скорби по Арману и дум о никчемности ее жизни без него. С другой стороны, сегодня она почему-то волновалась больше обычного; чем ближе подходила она к гостиной, тем сильнее колотилось ее сердце и потели ладони.

Перед входом в комнату она задержалась на пороге, чтобы настроиться как можно более натурально изобразить радость по поводу их новой затеи, потому что очень не хотела расстраивать их своим безразличием к тому, что на самом деле ничуть ее не интересовало. И хотя с каждым разом ей было все сложнее притворяться, она все-таки надеялась, что у нее получится выразить хоть каплю благодарности за те чудеса понимания и ангельского терпения, с которыми они к ней относились.

Но, едва войдя в зал и увидев небывало воодушевленные лица мамы и папы, она поняла, что сегодня все и впрямь будет иначе. Сев на краешек дивана, она вопросительно поглядывала на родителей, явно собиравшихся сообщить ей нечто экстраординарное. «Может, решили завести еще одного ребенка? – мелькнула у нее внезапная догадка. – А что, маме только сорок четыре, папе сорок шесть, почему нет? Было бы классно!» Однако озвучить свое предположение она не рискнула, предпочитая дождаться их версии.

Амир Каримович не выдержал первым:

– Ладно, дочь, не будем тебя интриговать. Устали мы смотреть на твои страдания… Хотя, если честно, нам и непонятно, что ты так по нему убиваешься, но это уже другой вопрос. В общем, мы решили отправить тебя на учебу в Лондон, поближе к твоему принцу.

Сабине показалось, что она умрет от разрыва сердца прямо здесь, на этом самом диване. Разве может человек вынести вот так вдруг свалившееся на него счастье без какого-либо ущерба для своего физического и психического здоровья? Она медленно переводила растерянный взгляд с матери на отца и обратно, пытаясь понять, в своем ли она уме и не розыгрыш ли это. Конечно, она знала, что родители не сыграли бы с ней такую шутку, но поверить услышанному было непросто.

– По-моему, ребенок не очень рад, – Елена Александровна улыбалась, глядя на ее побледневшее от потрясения лицо.

– Я очень… очень рада. Вы даже не представляете себе, как я рада… – Сабина с трудом ворочала языком, выговаривая слова почти по слогам. Она все еще была в шоке, но постепенно приходила в себя, и на ее губах расплывалась сияющая улыбка. – Но как? Куда? Где я буду учиться?

– Мы нашли для тебя курсы дизайна интерьера, постдипломная программа – поучишься годик, опыта поднаберешься, а там посмотрим. Все-таки Колледж искусств и дизайна Челси – это вам не хухры… ну, вы поняли. – Спохватившись, что едва не сказанул лишнего, папа благоразумно замолчал.

– Папка! Мамочка! – Сабина наконец пришла в сознание окончательно и буквально взорвалась от восторга. – Какие же вы у меня! Как же я вас люблю!

Она вскочила с дивана и бросилась по очереди обнимать родителей, рискуя задушить их в своих объятиях. Это было какое-то чудо, невыразимое словами, нереальное, фантастическое! Могла ли она мечтать о чем-либо подобном?!

Мама и папа с нескрываемым удовольствием и легкой, едва заметной грустью смотрели на ее разрумянившееся, светившееся радостью лицо. Они так давно не видели ее счастливой, что, похоже, игра стоила свеч. Не меньше четверти часа Сабина, как щенок, скакала по комнате, целовала родителей, пела, танцевала и разве что не стояла на голове – ее ликованию не было предела. Она едет в Лондон! Она скоро встретится с Арманом! Она будет жить в одном с ним городе и сможет видеть его каждый день! И она будет учиться в Колледже искусств и дизайна! В Лондоне! О Небо, как же тут не сойти с ума?!

Когда страсти поутихли и к ней вернулась способность