брела в сторону магазинов дьюти-фри. Она устала, поскольку сутки была на ногах и не спала ни минуты за шесть с лишним часов перелета из Алма-Аты в Амстердам, в который раз досадуя на особенность своей психофизики, не позволявшей ей спать в самолетах, где, по ее мнению, нещадно гудели кондиционеры, бегали взад-вперед стюардессы, храпели, чихали и кашляли пассажиры, да и не самое удобное кресло экономкласса уровнем комфорта весьма отдаленно напоминало кровать. Сабина всегда с тайной завистью смотрела на людей, способных уснуть когда и где угодно, ведь «благодаря» своей тонкой нервной организации она не могла отключиться ни на минуту, если вокруг была не идеальная тишина и темнота. И все же сидеть на гейте было бы скучно: ее молодой и сильный организм был слишком возбужден первой самостоятельной поездкой и скорой встречей с Арманом, и потому, убивая время, она развлекалась разглядыванием витрин и изредка заходила в понравившиеся магазины.

Без энтузиазма побродив по отделам с косметикой и сувенирами, она, ничем не впечатлившись, шла вдоль манящих драгоценным сиянием часовых и ювелирных бутиков, когда ее внимание привлекла изящно оформленная витрина с сумками, зонтами и шарфами в характерную бежевую клетку. Глядя на витрину, Сабина вдруг подумала, что все те зонтики и шарфики, которые она планировала упаковать в последний момент, так и остались лежать в ее комнате на кровати: в спешке она напрочь забыла засунуть их в сумку или чемодан, а это означало, что, если по прибытии она не успокоит маму тем, что купила новые, мама определенно устроит ей разнос. И коль уж у нее выдалось немного свободного времени, почему бы не потратить его на пусть и вынужденный, но всегда приятный поиск обновок? Сказано – сделано. Вдохновленная конкретной целью (она терпеть не могла ходить по магазинам просто так), Сабина бодрым шагом устремилась к нужному отделу.

Через полтора часа продуктивного шопинга она стала обладательницей складного зонта дивного бирюзового цвета, шелковистого шарфа того же оттенка и пары кожаных перчаток, про которые они с мамой, разморенные алма-атинской жарой, почему-то даже не вспомнили. Кроме того, она приобрела вместительную сумку на каждый день, в которую вошло бы все необходимое на все случаи жизни, и несколько глянцевых журналов, чтобы полистать в самолете (поскольку книгу, прихваченную из дома, дочитала еще до прилета в Амстердам). Однако до начала посадки оставалось меньше десяти минут, и она решила, что пора заканчивать с мотовством.

Направляясь в сторону гейта, она старалась не смотреть по сторонам, но взгляд невольно скользил по витринам, отмечая симпатичные туфельки, платья и пальто. Сабина шла вперед, сопротивляясь соблазну, но у последней витрины с мужской одеждой все-таки остановилась и замерла: на выставленном в ней манекене был надет поразительно красивый джемпер голубого цвета с бело-синими ромбами, поверх которого был повязан широкий темно-синий шарф. Мигом представив, как неотразимо выглядел бы в этом Арман, Сабина с ужасом осознала, что не сможет пройти мимо, хотя бы не спросив про цену этого великолепия. Она, разумеется, везла Арману подарок в виде солидного, обтянутого кожей ежедневника, который они выбрали вместе с мамой, но на самом деле ей хотелось бы подарить ему что-нибудь более интимное, а ничего чудеснее этого джемпера в сочетании с шарфом вообразить себе она не могла.

Влетев в магазин, она поинтересовалась у продавщицы стоимостью комплекта и, услышав ответ, едва не ахнула: по самым скромным подсчетам на эту сумму она могла бы безбедно жить в Лондоне месяц, и на какую-то долю секунды она засомневалась. Но любовь, как всегда, играючи победила практичность – Сабина поняла, что, если уйдет отсюда с пустыми руками, никогда себе этого не простит. Сказав девушке, что берет и то и другое, минут пятнадцать она ждала, пока та перероет шкафы в поисках этих моделей, неторопливо выберет джемпер нужного размера, аккуратно по отдельности упакует его и шарф и пробьет чек. Не раз и не два за это время у Сабины возникало страстное желание придушить нерасторопную продавщицу или отказаться от покупки, но стремление порадовать Армана было слишком велико, и, стиснув зубы, она ждала, переминаясь с ноги на ногу и тревожно поглядывая на часы. Наконец злой и взмокшей от напряжения путешественнице был вручен пакет с ценным содержимым. Не веря своему счастью, она схватила его и, бросив на девицу испепеляющий прощальный взгляд, быстрее загнанной лани понеслась на гейт.

Она бежала, продираясь сквозь сплошной людской поток, на ходу молясь всем богам, чтобы самолет не улетел без нее. Дорожная сумка больно била по бедру, пакеты с покупками отнюдь не добавляли легкости шагу, заколка расстегнулась и где-то потерялась, и растрепанные волосы лезли в глаза, закрывая обзор, а более организованные, никуда не спешившие пассажиры словно нарочно путались у нее под ногами, преграждая дорогу чемоданами и тележками для багажа. Пролетая мимо очередного – к сожалению, не своего – выхода на посадку, обходя на повороте медлительную старушку или семейство с детьми, Сабина старательно воздерживалась от сквернословия, хотя мысль о том, что она катастрофически опаздывает на рейс, пробуждала массу негативных эмоций.

Где-то на полпути до цели она услышала строгий женский голос, озвучивавший сообщение, от которого ее бросило в жар. Обычно она с трудом разбирала текст подобных воззваний, произносимых одинаковыми гнусавыми голосами, будто этих людей специально обучали говорить так, чтобы их невозможно было понять, но тут ошибки быть не могло. Ее имя, а также имя еще одного пассажира объявляли всему аэропорту, настоятельно предлагая им пройти на гейт, поскольку посадка на рейс Амстердам – Лондон заканчивалась. Сабина, насколько это вообще было возможно, прибавила шагу и через несколько минут добежала до места назначения, потная, взъерошенная и едва живая от усталости. Выход на посадку был сиротливо пуст, и только девушка в форме KLM на пункте пропуска в самолет ожидала ее, Сабины Муратовой, появления.

– Miss Muratova? – белокурая скандинавская красавица была воплощением спокойствия и доброжелательности, но что-то похожее на укор все-таки читалось в ее взоре. Сабина, рывком подлетевшая к стойке, смогла только кивнуть, хватая воздух пересохшим ртом.

– May I see your passport and boarding pass, please49? – И все же внешне девушка была невозмутима, и Сабина была безмерно ей за это признательна: достаточно того, что она сама не в восторге от своей безответственности.

Терзаемая угрызениями совести, она полезла в сумку, стараясь поскорее найти в ней паспорт и посадочный талон, но, как известно, всякий искомый предмет обнаруживается в любой женской сумочке, вне зависимости от ее формы, размера и степени наполнения, в