— Тормозни, я автобуса дождусь.

Тут как раз появился автобус. С огромным облегчением язаняла единственное свободное место впереди, а Леха остался на задней площадке.Когда я в очередной раз оглянулась, там его уже не было. Не успела я поздравитьсебя с тем, что избавилась от него хоть на время, как легкое покашливаниепривлекло мое внимание и за своей спиной я узрела довольного родственника.

— Тебе когда выходить? — обрадовался он.

— А тебе? — проявила я интерес. — Мне ещедолго.

— Мне тоже.

Время шло, автобус то заполнялся людьми, то пустел, и вскореголос из динамика оповестил, что следующая остановка конечная.

— Выходим, — догадался Леха.

Вышли мы у «Нижних бань», по крайней мере, так называласьостановка, хотя я никаких бань, ни нижних, ни верхних, в досягаемой близостиобнаружить не смогла.

— Куда дальше? — продемонстрировав все свои зубы ввосхитительной улыбке, осведомился родственник. Я имею в виду все зубы, которыеу него остались к тридцати пяти годам (примерно на столько он выглядел): жизньили кариес обошлись с ним сурово, и вся левая сторона внизу отливала чистымзолотом.

— Слушай, а где твой гад живет? — насторожилась я.

— Далеко. К тому же еще слишком рано, чтоб его ловить.Баба должна сообщить ему как-то, что я приехал, чтоб он шевелиться начал…

— Может, тебе лучше возле его дома караулить? Не то онаего в самом деле предупредит. Сбежит он в неизвестном направлении, и поминайкак звали четыре штуки баксов.

— Ну ты поучи, — хмыкнул Леха, вздохнул и посторонам огляделся. — У тебя что, дело секретное?

— Нет, — испугалась я.

— А чего меня взять не хочешь? За компанию? Занятьсямне нечем, одному скучно…

. — Что ж в доме не остался?

— А там весело? — обиделся он. — Телика и тонет. Ладно, пойдем. Я мешать не буду, на город посмотрю, интересно все же.

— Я иду в церковь, — заявила я, взглянув начасы. — Вряд ли ты захочешь меня сопровождать.

— Я рядом погуляю. Пошли. Далеко твоя церковь? Церковьбыла недалеко, но интересовала меня не она, а дом, где я жила недавно. Мыподошли к церковной ограде, и я сказала решительно:

— Жди здесь. Надоест ждать — иди гуляй, я не обижусь.Встретимся вечером, дома.

— Ага, — хмыкнул он и, пританцовывая, пошел впереулок, а я рванула к колокольне, беспокойно оглядываясь, но Леха скрылся заповоротом, так ни разу и не обернувшись.

Я устроилась возле бревен и принялась наблюдать за домом. Совчерашнего дня ничего не изменилось, дом выглядел покинутым. Сидя здесь и безтолку на него таращась, я ничего не добьюсь. А добиться я должна многого. НайтиКирилла с беглым преступником Алексеем Петровичем Басмановым, понять, что онизамыслили, доказать, что авария на лесной дороге была подстроена, чтобывынудить меня исполнять нужную им роль и… Да, задачка… Начнем с самогопростого: как найти Кирилла? Я могу поехать на дачу, где меня тренировали.

Очень возможно, она будет выглядеть как этот дом и тожепринадлежать какому-нибудь режиссеру или музыканту. Отлично. Идем дальше. Естьнеизвестный дядя на шикарной машине, который гостил у Алексея Петровича ипомахал мне рукой. Вполне возможно, моя история его заинтересует, только вот вкаком плане?

Что, если он просто исправит ошибку, допущенную Кириллом иего друзьями? К тому же найти его непросто. Я помню номер машины, допустим могуобратиться в ГАИ, придумав подходящую историю, и что дальше? Рискнутьвстретиться с этим типом, когда я даже не знаю, кто он? Это на крайний случай.Я должна найти старика и разыскать Светлану. Она хорошо знает Кирилла… исообщит ему, что я жива, если ему об этом еще неизвестно. Есть еедрузья-художники, Виктор и Игорь.

Попробовать встретиться с ними? Это так же опасно, каквстреча со Светланой…

Но начинать с чего-то надо, иначе мне всю жизнь предстоит прятатьсяпод чужим именем.

Кто-то кашлянул сзади, а я вздрогнула. За моей спиной стоялродственник и доверчиво улыбался.

— Чего тебе? — рассвирепела я.

— Волнуюсь, — пожал он плечами. — Думал, тысюда по нужде завернула, да больно долго не выходишь.

— Я пейзажем любуюсь.

— А… хороший домик. Правда, малость великоват, на мойвкус. И, по-моему, там никто не живет.

— По-моему тоже. Идем отсюда. Холодно. — Яторопливо пошла вперед, не оборачиваясь, и он поплелся следом.

— Куда теперь? — спросил, когда мы уже миновалиограду.

— Слушай, а у тебя правда никаких дел? —усомнилась я.

— Правда. Ты что, избавиться от меня хочешь? — Оногорчился так искренне, что даже жаль его стало. — Чего у тебя за делатакие, что мне с тобой пойти нельзя?

— Ну… так сразу не скажешь.

— К мужичку спешишь, да? — озарило его. — Таки скажи. Дело-то житейское.

Если тебя мое мнение беспокоит, так не бери в голову. Я овас, бабах, сроду хорошо не думал, и мое мнение каким было, таким и останется.

— Я хотела навестить одного художника, ничего личного,мы немного знакомы, и он задумал написать мой портрет.

— Ага, — хмыкнул Леха, видимо, вкладывая в слово«портрет» свой собственный, мне неведомый смысл.

— Пойдешь со мной? — вздохнув, спросила я.

— Ну… если не помешаю… портрет писать.

— Идем. — Я кивнула и даже взяла его под руку.Места для меня здесь небезопасные, не ровен час нарвешься на дружков Кирилла, ас новой прической, да еще под руку с этим неандертальцем, они меня вряд лисразу узнают. Так что польза от родственника может быть ощутимая. Он покосилсяна меня с некоторой подозрительностью, прибавил шагу и опять засвистел.

До Дома творчества я решила добираться пешком, в концеконцов, Леха хотел посмотреть местные достопримечательности, это как разподходящий случай.

— Симпатичный город, правда? — спросила я,соскучившись по звукам его голоса.

— Казань лучше.

— Чем это?

— Она больше.

— Ну и что? Больше не значит лучше.