– Иногда я бываю невыносим, – сказал я, – а еще ревнив, зол и мстителен…

– И клеветать на себя тоже любишь, – улыбнулась Алика. – По-моему, ты просто неуверенный в себе человек.

Я криво усмехнулся. Объяснять, что со мной такое случается только в ее присутствии, я не стал, вспоминая все пафосные фразочки, какие выдавали мои герои для попаданок.

– Мне для уверенности нужна ты рядом, – сказал я, наконец и, не давая ей ответить, привлек к себе и сразу поцеловал.

В магических мирах ведь восстанавливают таким образом энергию, верно? Почему бы ее не восстановить, особенно, если Алика совсем не против…

Алика

Я за него всерьез перепугалась. Они все говорили, что это нормально, что он в порядке, но я чувствовала, что он ушел. Нет его в этом мире. Тело есть, сердце бьется, а нет его. Когда я поняла, что он горячий, то и вовсе подумала, что еще немного и вспыхнет, и ничего не останется, испугалась еще больше. Терять его совсем не хотелось.

Нет, я не думала, что не могу без него жить, и меня не осенило пониманием, что я безумно его люблю. Ничего подобного со мной не происходило, просто горько было терять надежду, когда я только ее обрела. Мне почему-то казалось, что с этим человеком можно построить крепкие отношения, и неважно: будет он при этом Лексаром или Глюквендером. Есть в нем что-то такое, что заставляет верить. Он надежный, пусть иногда и теряется, зато не притворяется, не строит из себя героя там, где не надо.

Я чуть не плакала, видя, что он исчезает из этого мира. Добросовестно передала все, что узнала про Вердерота, попросила его спасти, а сама не могла отойти от своего мага. Волосы его то белели, то темнели. Дыхание порой замирало.

– Послушайте, Алика, – говорил мне принц, хватая меня за руки и глядя в глаза.

Противиться его гипнотическому взгляду было трудно, но, к счастью, принц не пытался им влиять ни на меня, ни на других, просто заглядывал в суть, открывался сам и тем самым делал разговор глубже.

– Не бойтесь за него, – говорил он мне вкрадчиво. – Исчезнуть он может только по собственному желанию, и думаю, когда-нибудь он сделает это, потому что жить с той ношей, которую он несет, тяжело…

– Какой ношей?

Принц покачал головой, но так и не ответил. Я поняла, что ответить он просто не сможет. Одна мысль об этом заставила его побледнеть, а я прищурилась, но промолчала. Что ж, не хочет говорить – не надо, пусть так.

– Я побуду с ним, – вот и все что сказала я, освобождая руки.

– Вы… он…

Принц сбился, благо нас никто не слышал, потому что едва ли можно объяснить такое смятение будущего монарха.

– Я с ним, да, – ответила я уверенно и предпочла укладывать на лоб Глюквендера холодные компрессы, гладить его по щеке и надеяться, что тело не останется таким же пустым.

К счастью, жизнь к нему вернулась, и я не смогла не радоваться этому всем сердцем. Сама чуть не бросилась его целовать, не дожидаясь, когда он откроет глаза, но решила не делать ничего подобного, по крайней мере, пока он не очнется, и вот теперь он целует меня сам, прижимает к стене между двумя огромным окнами, а я радуюсь, волнуюсь и трепещу.

Мы уже давно не маленькие, потому все его поцелуи, прикосновения рук были мне понятны, но я не хотела думать о границах и правилах, просто наслаждалась ощущениями, целовала его в ответ и мечтала о том, чтобы забыться сейчас, а после будь что будет.

Он отнес меня на кровать, осыпал поцелуями, с такой нежностью, какой прежде я не знала. У меня было не так много мужчин, но ни один из них не смотрел на меня с такой нежностью, не целовал почти робко, чтобы тут же сорваться в страсть, не прикасался кончиками пальцев, чтобы тут же крепко обнять, такого в моей жизни не было.

Он навис надо мной и вдруг замер. На его лице явственно читалась борьба с самим собой, видимо он решил думать за нас двоих.

– Сомневаешься? – спросила я.

– Нет, – тихим шепотом ответил он. – Просто за нами могут наблюдать.

Сказал и заставил себя отстраниться. Кто именно может наблюдать, я спрашивать не стала, по глазам поняла, что он не скажет, просто села, обняла его и положила голову на плечо. Не было ни огорчения, ни разочарования. Я точно знала, что нам некуда торопиться.

– Знаешь, что очень популярно в магических мирах? – внезапно спросил он.

– Что? – спросила я, не понимая, о чем может идти речь.

– Истинная пара, – внезапно ответил он, – когда существа встречаются и сразу понимают что вот это – моя пара, истинная: та что самая правильная, что даст силы, сделает сильнее.

Он взял меня за руку, посмотрел в глаза, и я не смогла не улыбнуться.

– Жаль, что у людей такого нет, – искренне сказала я. – Приходится выбирать, ошибаться, выбирать снова и не знать: прав ты или снова сделал неверный выбор.

– Или того хуже, – продолжил он, глядя мне в глаза. – Любить и не понимать: прав ты или помешался на одном человеке.

Я сжала его руку, искренне улыбнулась и приблизилась так, что мы почти касались лбами.

– Я очень надеюсь, что ты не ошибался, потому что я ошиблась точно. Давай хотя бы попробуем, сделаем вид, что истинные пары существуют. Мы уже делили магию на двоих и сознание тоже, я хочу разделить и жизнь. Покончим с этим проклятьем и придумаем, как жить дальше?

Он улыбнулся, но как-то очень болезненно, будто не верил, что все о чем я говорю возможно, но долго смотреть на такого себя не дал, привлек меня к себе, обнял и поцеловал.

Только понежиться в его объятьях мне не дали, в комнату ворвался Эргат.

– Вердерот пришел в себя! Лики Шерайдо собирается стать королем межгорья! Ой…

Мы с Глюквендером быстро отпрянули друг от друга как родители, застуканные маленьким ребенком за непристойными делами, хотя и дела наши были вполне пристойны и Эргат не так уж и мал.

– Я просто почувствовал, что вы уже снова тут и решил, что…

Мальчик замялся.

– Правильно решил, – сказал Глюквендер, вставая.

Удивительно, но на его лице, в его стати вдруг не осталось ни намека на нежность и робость, которые я видела совсем недавно, даже сомнений не было. Руку мне подал зловещий могущественный маг, полный сил и решимости.

– Вердерот все знает? – спросил он у Эргата.

– Да, он сейчас рассказывает магистру Дарлоку.

– Арван Дарлок магистр? – удивилась я, вспоминая мага с до ужаса некрасивым лицом, а ведь теперь я точно знала, что это звание могут носить лишь маги, прожившие очень много лет и обретшие истинное могущество. Маг на старика совсем не походил.

– Да, он магистр и мой друг, – сказал Глюквендер. – Он очень силен.