Но станет ли мадам обсуждать с журналисткой недостатки босса? Она же не дура. Наверняка Кунгуров бывает и жесток, и несправедлив. Но мудрая женщина предпочитает восславить душевные качества начальника, а не выливать на босса ушат грязи. И когда я вновь приду на интервью к Кунгурову, то скажу ему: «А мы тут разговаривали с Анастасией Евгеньевной… Она от вас просто без ума. Вы – бесподобный руководитель!»

И все равно…

Пусть я и оцениваю слова подчиненной в адрес начальника с долей скептицизма, но факты говорят о том, что у Кунгурова действительно доброе сердце.

Доброе сердце?!

У этого монстра?!

Да! Ведь вытаскивал же он из тюрьмы чужого племянника-охламона? Самой Анастасии Евгеньевне помог с переездом. Какой-то Олесе из отдела загородной недвижимости дал беспроцентный кредит на учебу в вузе. Какому-то Валерию Павловичу из отдела аренды и лизинга год выплачивал матпомощь, когда тот разбился ночью по дороге в аэропорт (хотя несчастный фактически уже не являлся сотрудником «Супер-Сити» – он взял отпуск с последующим увольнением!).

Не многие руководители будут впрягаться в проблемы подчиненных. Им проще уволить сотрудника, сказав: у нас современный, динамичный коллектив, а неудачники нам не нужны…

Из супермаркета я возвращалась озадаченная. Во-первых, мое восприятие Кунгурова становилось все более запутанным. Во-вторых, смущал темно-коричневый обмылок в банном наборе. Очевидно, я не понимаю, как это стильно – мыло ручной работы. Не улавливаю каких-то тонкостей.

Но вдруг Ланочка их тоже не уловит?

Решила посоветоваться с Ириной. Ей будет полезно отвлечься, сменив роль плакальщицы на амплуа консультанта. Она подскажет, обрадуется ли Никитина мамуля подарку. Если нет, я купила бы что-то другое. Пока не поздно. А раритетное мыло извела бы на себя (надеюсь, без потерь для эпидермиса).

– Ты что! – закричала Ириша в трубку. – С дуба рухнула?!

– Почему?! – испугалась я.

Не атомную же бомбу я собралась дарить свекрови – соляную!

– А вдруг она решит, что ты ей намекаешь: «Мадам, пора бы помыться!»

– Нет! – похолодела я. – Боже упаси!

До подобной трактовки вопроса мой убогий мозг не додумался бы и после суток размышлений. Очевидно, истина скрыта и от компаний, в диких количествах производящих подарочные банные наборы!

Какое счастье, что я посоветовалась с Ириной.

Я была в шаге от трагедии. Моя свекровь – утонченная, изысканная девушка. А я ей в зубы – коробку с пемзой и мылом (коричневым, у-ля-ля!). О нежных отношениях с Ланой Александровной можно будет смело забыть. А ведь Никита так надеется связать узами дружбы маман и подругу.

– У меня есть классная сумка. Очень крутая. И новая, естественно. С этикетками. Как я поняла, Никитина мама следит за модой. Поэтому ей понравится.

– Хм, наверное, эта сумка стоит бешеных денег, – осторожно предположила я.

За годы бедности у Ирины выработалась аллергия на дешевые вещи. И теперь она назначила себе курс лечения – покупает все только супердорогое.

– Да. Я привезла ее из Парижа. Мне пообещали фантастическую скидку, если я возьму сразу две одинаковых, представляешь? Ну, я не отказалась. И выходит, не зря! Теперь одну отдам тебе для достижения благородной цели – установления контакта со свекровью.

– Ты помнишь, я вообще-то экономлю, – смущенно призналась я.

– И?.. – грозно спросила Ириша.

– И… Думаю, сумка из Парижа мне не по карману.

– Юля! Почему ты такая вредная? – возмутилась Ирина. – Почему постоянно от всего отказываешься? Почему попрекаешь меня моим финансовым благополучием? Ведь ясное дело – я не жду, что ты заплатишь мне за сумку! Я хочу подарить ее тебе. Но опять двадцать пять – ты сейчас заведешь знакомую песню. Ой, ну какая ты гордая! Достала!

Я ошарашенно молчала. Ирина точно описала ситуацию. Мне действительно гораздо проще было общаться с ней год назад – до того, как она превратилась в богатенькую дамочку. Но я полагала, что только меня смущает подобное положение.

– Знаешь, я как-нибудь возьму подсчитаю, сколько денег ты истратила на меня и Анечку, когда мы буквально сидели на твоей шее. Ты согласна? Хотя нет, как же я сумею перевести в деньги бессонные ночи, нервы и любовь, вложенную в моего ребенка? А то, что ты постоянно вытираешь мне слезы, – это как учесть? Но ты даже не позволяешь заплатить за тебя в кафе! Или – какая-то сумка. Ее ты тоже не можешь взять у меня.

– Не какая-то, – желчно заметила я. – Из Парижа.

– Я тебя убью, – пообещала Ирина.

– Ладно, договорились. Беру.

– Ты дома? Сейчас заеду завезу.

– Я не дома. Я на подступах к зоопарку.

– Боже! Соскучилась по зверушкам?

– Конечно! У меня там презентация орлана. Потом – ужин с Никитой и свекровью.

– Так весь день и бегаешь, – грустно вздохнула Ирина. – А я тут одна сижу рыдаю. Ладно, у меня же есть твои ключи. Завезу сумку к тебе, оставлю в прихожей. Но завтра, подруга, ты не отвертишься от моего общества. Мы едем к гадалке.

– ?!!

– Да, придется.

– Ира, ты серьезно?

– Это моя последняя надежда. Мне дали адрес одной бабули. У нее биополе фонит, как обогащенный уран. Живет в глухой деревне, за двести километров от города. Выезжаем в восемь утра. Надеюсь, у тебя нет возражений?

Ирина говорила непререкаемым тоном, совершенно ей не свойственным. Вероятно, она боялась, что сейчас я начну ее отговаривать, взывать к здравому смыслу. Но я не сопротивлялась. Моя бедная Ириша! Идея обращения к гадалке была жестом отчаяния. Поэтому я готова была поддержать подругу и в этом. Даже если урановая бабуля прикажет для возвращения Льва сложить десять тысяч журавликов, я не стану обвинять ее в некомпетентности, а молча достану из шкафа упаковку бумаги.

– Значит, завтра в восемь ты за мной заедешь? – уточнила я.

– Да.

Чествование риелторской компании, подарившей зоопарку орлана, растянулось на три часа. Ярослав Кунгуров блистал, сопровождаемый свитой из влюбленных в него сотрудниц. Было много журналистов – телевизионщики, газетчики и представители новостных агентств с удовольствием ухватились за позитивный информационный повод. Работу пиарщицы из «Супер-Сити» смело можно было оценить на пять с плюсом: крошечный эпизод из жизни компании она умело превратила в помпезное событие городского масштаба. Благодаря ее профессионализму имя риелторской компании раз двадцать повторят в новостях и напечатают в газетах – и за эту рекламу Кунгурову не придется выкладывать денежки из кармана…

В начале седьмого, лелея мечту прокатиться домой в ледяном салоне Никитиного автомобиля, я доковыляла до офиса «Фросткома». Суматошный выдался денек! По спине текло, по лбу и вискам – тоже. Девиз нынешнего лета «Потеют все!». Даже такие невесомые, бестелесные особи, как Юля Бронникова… Челюсти болели: я, словно верблюд, сосредоточенно утилизировала три антиникотиновые жвачки. Усилия, затрачиваемые на жевание, отнюдь не соответствовали степени облегчения моих страданий. Все равно ужасно хотелось курить.