Уже в лифте Видок спрашивает меня:

– А на кой тебе знать, кто именно клиент Мунинна?

– Попасть точно в логово Джейн-Энн – это немыслимое совпадение. С тех пор как я вернулся, я уже второй раз случайно натыкаюсь на члена Круга. Я хочу знать, не подставляет ли меня кто-нибудь.

– Мунинн никогда тебе не скажет. Для него это вопрос чести. С этим надо быть поосторожней.

Лифт останавливается на втором этаже, и Видок открывает бронзовую дверь.

– Знаешь, я уверен, что скоро станет хуже, – говорю я. – Сегодняшняя стычка с толпой болванов покажется сущим пустяком…

– Есть такая поговорка, – перебивает он. – «Inter urinas et faeces nascimur». Что значит «Мы рождаемся между мочой и дерьмом». Когда-то во Франции меня хотели убить очень многие. Из тех, кого я когда-то отправил в тюрьму. Местная полиция никогда не верила, что я перестал быть жуликом и вором, каким был в молодости. Даже «Сюрте»[74] – специальная полиция, которую я создал в Париже, основанная на истинно научных принципах, – даже они в конце концов были развращены теми, кто у власти, и обратились против меня. Большая часть того, что я построил, была отнята у меня лжецами и ублюдками. Так что, если ты намекаешь на то, что я должен уйти и не связываться с тем, что грядет, – поцелуй меня в задницу. То, что творят Мейсон и его друзья, – слишком человеческое. У него есть сила, возможно, самая большая сила, которая была когда-либо у мага за всю историю, но он всего лишь человек. А людей я не боюсь.

– Пойдем, что ли, напьемся?

– И будем ссать на врагов свысока? Пошли.

Я СИЖУ в баре «Бамбукового дома кукол» и балуюсь с крошечной клавиатуркой моего нового телефона. Нынешние телефоны похожи на игрушки. Они помещаются в карман, мигают светом и жужжат, как вибраторы. Плюс с их помощью можно получить… в смысле подключиться к интернету и найти там всё, что нужно: музыку, карты, порно. Всё. Для полного счастья не хватает только сигаретного раздатчика.

– Уже погуглил себя? – спрашивает Карлос.

– Как это?

– Поиск самого себя в Гугле. Узна́ешь, насколько ты знаменит. Много ли где упомянут. Это называется «эгосерфинг». В общем, введи свое имя и посмотри.

Первое, что выскакивает – старая статья в «L.A. Times» об убийстве Элис. Это всего лишь крохотная заметка без деталей, ибо кому какое дело до очередной мертвой панковавшей девчонки? Это немного задевает, но я благодарен авторам за то, что они не стали расписывать детали. Я еще не готов узнавать подробности.

Карлос прав. Я тоже есть в Гугле. Очевидно, полиция ищет меня как «возможного подозреваемого» в убийстве Элис. Вот тебе и эгосерфинг.

Я ввожу имя Мейсона Фейма и вижу другую статью из «L.A. Times» – о пожаре в его доме. О первом пожаре, а не о том, который устроили мы с Видоком. Здесь же краткий некролог. Похоже, они нашли тело в особняке, которое выгорело настолько сильно, что уже нельзя было свериться со стоматологическими записями или взять приличный образец ДНК. Предполагаю, что тело принадлежало нашему хиппи – бедному глупому Ти Джею. Мейсон не из тех, кто позволит добротному трупу пропасть, вместо того чтобы как-нибудь его использовать – например, для инсценирования собственной смерти.

Еще один запрос, и я обнаруживаю, что имя Джейн-Энн упомянуто в миллионе мест. В основном это светские вечеринки и благотворительные мероприятия, кинопремьеры и сборы средств на политические цели. Она везде, где есть возможность приблизиться к хозяевам жизни.

Я ввожу имя Черри Мун и получаю ссылку на веб-сайт. Кликаю по ней, и вот она, собственной персоной – в идеальном костюмчике под Сейлор Мун, с розовым плюшевым рюкзачком в виде мишки в одной руке и с покрытым стразами телефоном в другой. Она выглядит еще моложе, чем в тот день, когда я попал в Нижний Мир. Тогда ей можно было дать двенадцать-тринадцать лет. Теперь на вид ей лет одиннадцать, не больше. Надеюсь, это благодаря макияжу, хотя у меня такое чувство, что дело тут совсем в другом.

Я нажимаю кнопку «Enter» и перехожу на ее сайт. Внутри всё в таком же духе: дневник маленькой хорошенькой девочки, полный щебетания о клевых друзьях и милых занятиях с ними. Плюс куча страниц ее фотографий в сотне различных нарядов Готической Лолиты – от платьиц Ширли Темпл[75] до пиратской капитанши или вампиренка в кимоно с накладными клыками. Это довольно правдоподобный сайт маленькой девочки, вот только Черри примерно моего возраста. Если бы я не знал, что все это притворство, то подумал бы, что она умственно отсталая.

Имеется также страница со ссылками, ведущими на другие сайты ее препубертатного ведьминого кружка. Самая заметная ссылка отправляет на сайт под названием «Леденцовые Куколки». Так называлась жуткая девчачья банда, с которой она тусовалась, когда мы все были членами Круга. Теперь «Леденцовые Куколки» – это дорогой магазин на Родео-драйв, торгующий японскими анимешками, игрушками в виде киномонстров, играми и эксклюзивными нарядами Готической Лолиты. Теперь я знаю, что дал ей Мейсон в качестве награды. Я еще раз смотрю адрес, прохожу в туалет за баром, шагаю в тень и оказываюсь на Родео-драйв.

На Родео солнечно. На Родео всегда солнечно. Когда по улице, подобно шарам на параде «Прада», плывут подсевшие на викодин[76] юные жены миллионеров с платиновыми картами «Американ Экспресс» и ищут латте за двадцать долларов или джинсы за пару тысяч, погоде, черт возьми, положено оставаться солнечной.

Заведение Черри в конце квартала. У меня есть нож, пистолет и куртка для мотокросса с кевларовыми вставками. Идеальный набор для похода в магазин за ланч-боксом «Хелло Китти».

Магазин «Леденцовые Куколки» похож на охотничий домик маленькой девочки с большими странностями. Головы героев и монстров всех японских аниме развешаны на стенах как охотничьи трофеи. На полках в наборах лежат их пластиковые кишочки, с набивных вешалок свисают их шкурки со звериными принтами и рюши малютки Бо Пип[77].

Я оборачиваюсь и вижу перед собой целый взвод пялящихся на меня двенадцатилетних милашек, всем своим видом показывающих, что мне здесь совсем не рады. Это какая-то Деревня Проклятых[78] в белых гольфиках.

– Я ищу Черри Мун, – говорю я.

Одна из Лолит подходит ближе. Ростиком она мне примерно по пуп.