На углу он сворачивает налево, на бульвар Уилшир, и несется по улице с нечеловеческой скоростью. Я быстро бегаю на коротких дистанциях. Рефлексы у меня достаточно резкие, чтобы выхватить нож из руки анимешной малышки или выдернуть глаза из головы демона. Но я не марафонец. Паркер превращается в удаляющуюся точку, и я его почти теряю.

Отчаянно пытаясь не выпустить его из поля зрения, я делаю единственное, что приходит мне в голову: выхватываю нож и со всей силы втыкаю его в асфальт улицы. Вдоль тротуара в обоих направлениях пробегает трещина шириной в дюйм, и целый квартал Уилшира содрогается. Это далеко не десять баллов по шкале Рихтера, но Паркер тем не менее спотыкается. Он оглядывается и, кажется, впервые начинает немного нервничать, потом перебегает улицу и устремляется к высокому офисному зданию из стекла и хрома. Я бросаюсь за ним, но потом резко встаю посреди улицы.

Паркер достигает здания, но не забегает внутрь. Он не останавливается и даже не замедляет шага, но вместо этого прыгает на здание и продолжает бежать вверх по стене. Он не карабкается, как Человек-паук, а бежит стоя, как Человек-молния.

Мой мозг, возможно, треснул в начале боя, но теперь он просто взрывается. Я прожил в Аду много лет, но никогда не видел ничего подобного. Я стою посередине улицы прямо в потоке машин. Вокруг сигналят автомобильные гудки. Автолюбители показывают мне средние пальцы. Водители автобусов орут на меня и требуют убраться с дороги, но я только вытягиваю шею и наблюдаю, как Паркер, словно муха, легко бежит вверх по стене, удаляясь от меня все дальше.

Мой мозг трещит, как лед, брошенный в кипящую воду.

Я бросаюсь вперед и оказываюсь прямо под ним.

В жопу магию!

Я выхватываю из-под куртки кольт «Миротворец» и всаживаю все шесть пуль в спину Паркеру. С каждым попаданием он бежит все медленнее. Когда последняя из тяжелых пуль сорок пятого калибра вонзается ему в позвоночник, я вижу раздробленные кости сквозь дыру в спине. Он останавливается и пару секунд шатается, как пьяный на краю здания. Затем его тело обмякает, и он начинает падать.

Я отхожу от здания, чтобы избежать кровавых брызг, и вынимаю нож, намереваясь немедленно вонзить лезвие ему в сердце после того, как он шмякнется об асфальт.

Но пока Паркер падает, его тело начинает расплываться, как дым. Он становится прозрачным. За два этажа до асфальта последние его останки развеиваются, как утренний туман. Я держу нож наготове, ожидая любой пакости. Но ничего не происходит.

Затем я обхожу здание и смотрю вверх, предполагая, что Паркер каким-то чудом перебрался на другую сторону. Но его там нет. Его нигде нет. Я слышу рядом чей-то смешок.

На другой стороне улицы в ярких лучах солнца стоит сам Мейсон, прислонившись к фонарному столбу, и курит сигарету. Легкий ветерок колышет его волосы. Он совсем не похож на темного босса Лос-Анджелеса. Он похож на Мейсона – на самодовольного привлекательного богатого мальчика, в котором нет ничего сверхчеловеческого. Из-за фонарного столба выскальзывает тень и встает рядом с ним. Это Паркер. Его одежда безупречна. Рубашка идеально выглажена и чиста. Кости встали обратно в тело. Оба смеются надо мной. Мейсон наставляет на меня указательный палец, изображая пистолет, и двигает большим, нажимая на воображаемый курок.

Я делаю шаг вперед, как вдруг вдоль улицы бесшумно проносятся две вороны. Птицы пролетают мимо, и Мейсон с Паркером исчезают.

Я ВОЗВРАЩАЮСЬ в «Max Overdrive» чтобы снять горелую одежду и переодеться в чистое. Я кукла акробата, подожженная ребенком и засунутая в папино барбекю. Хорошо еще, что я купил куртку для мотокросса на деньги «Брэда Питта». В противном случае ситуация бы усложнилась. Но, по крайней мере, ботинки целы. И осталось еще шелковое пальто. Спасибо, «Брэд». Надеюсь, тупые охранники Авилы не отобрали у тебя электрошокер.

Когда я вхожу в «Max Overdrive» через дверь, пусть даже через заднюю, я всегда чувствую себя прекрасно. Но это скучно и обыденно. Кроме того, в обгоревшем виде я решаю не заморачиваться. Я ныряю в тень и захожу через Комнату. В течение тех секунд, что я нахожусь там, из-за каждой двери – особенно тринадцатой – доносятся шумы. Словно в эфире пульсирует что-то сейсмическое, вызывая несварение желудка у целой Вселенной. Наверное, это хорошо.

Я скидываю испорченную одежду, швыряю ее в дальний угол и достаю толстовку и черные джинсы, купленные на деньги Мунинна. Затем в два шага я прохожу через темное пятно на стене прямо к двери квартиры Видока.

Я стучусь и захожу внутрь. Аллегра держит в руках старинную книгу, которая весит, похоже, больше, чем она сама. Видок читает через ее плечо, сжимая в руках пару скляночек с зельями. Они одновременно поднимают на меня глаза. Аллегра ничего не говорит. Видок отворачивается к рабочему столу. Даже без волшебного сверхчутья становится понятно, что здесь что-то неладно. Он достает из кармана связку ключей и протягивает Аллегре.

– Ты не могла бы взять машину и съездить за едой?

Я прохожу в комнату.

– У тебя есть машина?

– У меня есть и машина, и много других вещей, о существовании которых ты даже не подозреваешь. А ты не хочешь знать никого и ничего. Ты не слушаешь. Тебе на всех плевать.

Аллегра идет к двери.

Когда она проходит мимо, я спрашиваю:

– Эй, язык проглотила?

Она оборачивается ко мне.

– Не знала, что ты такой мудак.

И уходит. Я оборачиваюсь к Видоку, но он на меня не смотрит.

Наконец, он тихо говорит:

– Это всё твои ковбойские закидоны. Нет оправдания тому, что ты сегодня натворил. Это было слишком публично и слишком безрассудно. Тебя могли убить. Ты мог убить других.

Я присаживаюсь на подлокотник мягкого кресла.

– Действительно. Кто еще виноват, кроме меня? Паркер был сама осторожность и ни в коем случае не вредил гражданским.

– Тебе не стоило гоняться ни за ним, ни за Мейсоном, ни за кем-либо еще.

– Но если не я, то кто? Ты был когда-то сыщиком. Почему ты до сих пор не выследил Мейсона?

Видок качает головой, отворачивается и начинает листать страницы книги, которую держала Аллегра.

– Я пытался, но кое-что увидел. И кое-что услышал. Не спрашивай, что именно.

– У вас всех было одиннадцать лет, чтобы разобраться с Мейсоном, и, насколько я вижу, вы ни черта не сделали! Ты думал, он накопил эту магическую мощь, чтобы уйти на пенсию? Ты же должен быть на моей стороне, должен хотеть его подавить!

– Ко мне приходили. Делегация от Саб Роза. – Наконец Видок смотрит на меня. – Они пришли сюда, потому что знают, что мы с тобой друзья.

– Мы еще друзья? В последнее время что-то так не кажется.

– Они объявляют тебе бойкот из-за этого разгрома. Там было слишком много людей. Много камер наблюдения в магазинах и на улицах. Снимающие туристы. Им будет стоить большого труда, чтобы скрыть случившееся.