ванны. А как божественны запахи её духов!

Девушка положила рубашку на место и с отчаянием покачала головой. Когда-то в детстве она подслушала разговор её отца и брата. Брат отправлялся на войну, и отец давал последние наставления:

— Никогда не рассматривай своего врага. Никогда не слушай его и не разговаривай с ним. Никогда не интересуйся им и не сопереживай ему. Как только ты сделаешь хоть одно из вышеперечисленного, ты свяжешь себя с ним. Пока ты будешь раздумывать о целесообразности его смерти, он первый тебя убьёт. Повторяю, Итан, никогда не узнавай о личности своего врага более, чем тебе необходимо по службе.

А Александра сейчас думала о Ленаре больше, чем положено, перед тем, как сделать непоправимое. В последние дни она много времени проводила в библиотеке в поисках информации о пентаграммах. Поняла, что ни одна из них не смертельна. Их используют маги в своих личных целях: кто-то для защиты, кто-то для увеличения своей силы, для предсказания будущего, для переселения душ и многого другого. Тёмные маги чертили пентаграммы даже для вызова дождя или, наоборот, солнца, так как им силы природы не подчинялись. Но ещё никто не придумал пентаграмму для смерти. Прочитав это, Александра немного успокоилась. Она пообещала себе, что будет тянуть время до последнего, но вряд ли Марион сегодня выпустит её отсюда без пентаграммы. А дожидаться прихода генерала, не хотелось.

Приступила не сразу. До конца она не могла осознать, правильность своего поступка. Она ненавидела действовать у кого-то за спиной. Она ненавидела предавать чьё-то доверие. Но на кону стоял мир…

Дрожащими руками рассыпала магическую пыль над полом. Рисунок за неделю уже выучила наизусть. Прошептала слова заклинания. Александра ждала, когда же пентаграмма исчезнет, но пыль оставалась на полу в виде незатейливых узоров. Девушка запаниковала. Но в следующую минуту магическая пыль засветилась синим цветом, затем красным и исчезла бесследно. Александра выдохнула.

Дело сделано. Но в душе она не чувствовала ни облегчения, ни спокойствия. Наоборот, ей захотелось повернуть время вспять. Что-то сейчас ей подсказывало, что она совершила самую ужасную ошибку в своей жизни.

— Ты просто себя накручиваешь, Алекс, — сказала сама себе девушка. Она не замечала, как руки были сжаты в кулаки, и почти до крови ногти впились в кожу.

Она подошла к двери и открыла её, застыв в безмолвном ужасе. Перед ней стоял генерал.

Сначала он вглядывался в неё удивлённо, затем с тревогой, а затем с подозрением.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он, не сводя с неё своего колючего и пристального взгляда.

Александра нервно сглотнула, но быстро нашла, что сказать:

— Я искала Вас, чтобы поговорить.

Мужчина выглядел пугающе. Он сверлил её глазами так, как будто пытался залезть ей в душу.

— Зачем? — всё тем же тоном спросил Ленар.

— Шерстонс сообщил, что завтра открывается больница. Я бы хотела спросить у Вас разрешения присутствовать там. Желательно вместе с Вами.

Мужчина удивлённо изогнул бровь.

— Зачем тебе это? — наконец он расслабился и прошёл в свою спальню, увлекая за собой и девушку. — И зачем тебе нужен там я? Ничего сверхъестественного не происходит. Просто открывается ещё одна больница.

Он прошёл вглубь комнаты и сел в кресло, рукой предложив сесть напротив. Александра не сразу, но согласилась присесть.

Мужчина, склонив голову, изучающе рассматривая девушку, ждал ответа.

— Когда-то Вы пообещали мне, что будете меня вводить в курс дел империи. На данный момент мы находимся в Бергарде, и я хотела бы узнать о нём больше.

— Я попрошу Шерстонса ознакомить тебя с его делами, — простодушно пожал плечами генерал.

Александра кивнула, но возразила:

— А если я хочу узнать от Вас эту информацию?

Теперь мужчина с интересом всматривался в свою собеседницу. Некоторое время он молчал.

— Почему лично от меня? Градоправитель Шерстонс более осведомлён, нежели я. Увы, как бы мне этого не хотелось, но я не могу заниматься всеми делами одновременно и быть в курсе всех событий. Едва успеваю читать все прошения своих подданных.

— Хотела бы более подробно узнать о тех территориях, которые подчиняются лично Вам. Вы говорили, что налоги с Ваших земель идут в Вашу казну. Каков процент этих налогов? И как они затем распределяются? Остаются ли деньги при градоправителях?

Лицо мужчины не изменилось, оно было сосредоточенным, немного передавало усталость мужчины, но неожиданно ей показалось, что в его глазах появились смешинки. Но серьёзным тоном он ответил:

— Не во всех землях налог одинаковый. Есть территории, допустим на границе наших с тобой земель, где поселения и города пострадали сильнее, либо территории, где осушились реки, вымерли леса, там налог с граждан не взимается. Проще говоря, от того, насколько пострадали земли и граждане, зависит налог. В общей сложности это составляет от 5 до 10 процентов. Часть денег остаётся при градоначальниках для бесперебойного ведения хозяйства. Никто не бедствует и не просит милостыню. Каждое прошение рассматривается, анализируется его целесообразность, а затем выделяются деньги из моей казны. Естественно, на те территории, которые пострадали сильнее всего, деньги идут в первую очередь для быстрейшего восстановления. Другим же приходится просить и ждать моего ответа.

— Почему бы не оставлять в городах столько денег, чтобы они могли сами решать, что строить для города?

Мужчина грустно улыбнулся.

— После того, как они мне настроили музеев военной славы, памятников освободителям и прочей ерунды в то время, когда их города нуждались в муниципальных больницах, школах и прочих более нужных вещах, этот вопрос уже так не стоит. До сих пор некоторые «умельцы» выпрашивают у меня деньги на мост, который по неведомым причинам каждые полгода разрушается, и снова присылается прошение о выделении денег. У меня уже закрадываются подозрения на этот счёт.

— И Вам хватает тех денег, которые Вы собираете?

— А ты как думаешь? — спросил он, неожиданно нежно на неё смотря.

В этот момент дверь распахнулась и бесцеремонно вошла Марион.