начал хозяйничать: наполнил и включил электрочайник, достал посуду для чаепития и печенье, распаковал заварку. Его движения были беспокойными, одновременно суетливыми и скованными.

И еще от него пахло потом, очень остро и неприятно. Под обеими подмышками наглаженной рубашки темнели небольшие пятна.

Брагин явно нервничал.

– Лидия Ильинична, давайте приступим, – предложил он, когда Софья Дмитриевна ушла к себе, а стол был накрыт. – Вы хотели провести сравнительный анализ эффективности никотинзаместительной терапии и препаратов варениклина и бупропиона?

– Да, при лечении от никотиновой зависимости, – подтвердила Рубиновая.

Доктор Брагин, севший за стол рядом с Лидией Ильиничной, достал из кармана рубашки карандаш и на одной из ее распечаток написал быстро, крупно и с сильным нажимом:

«Меня прослушивают. Прослушка по всему дому. Говорить на основную тему опасно».

– Знаете, Станислав Родионович, наверное, стоит начать с развенчания общих мифов. – Рубиновая говорила, тут же выводя рядом с его фразой: «Камеры есть?»

– Я с вами полностью согласен. – Брагин неторопливо отпил чаю из узорчатой фарфоровой чашки. – Например, миф о том, что сигареты помогают снять стресс.

Крупными буквами: «Нет. Потому что я согласился на непрерывную долгосрочную прослушку».

– А я всегда думала, что сигареты успокаивают, – вклинилась я. – Покурила – легче стало. Сейчас-то я не курю, а раньше было такое.

– Это все обман организма, – пояснил Брагин. – Организм утоляет искусственную потребность в никотине, и от этого возникает иллюзия удовольствия. Этот миф продвигают табачные компании. А на самом деле уровень стресса у курильщиков куда выше, чем у некурящих.

Пока доктор пояснял мне, неторопливо и обстоятельно, Рубиновая быстро написала вот что:

«На этой встрече говорим на общие темы, БЕЗ бензпирена. Можно ли встретиться с вами потом где-то еще?»

– Я еще читала, что курение занимает третье место по показателю зависимости. То есть ненамного отстает от того же героина, – заметила Лидия Ильинична, жуя печенье и следя, как Станислав Родионович уже не так нервно пишет адрес для следующей встречи.

Затем она кивнула и убрала большую часть бумаг обратно в папку, а папку в сумку.

И в течение следующего получаса подробно консультировалась с Брагиным по вопросам лечения никотиновой зависимости, делала пометки в блокноте и наслаждалась чаем с печеньем.

Я больше не вмешивалась в разговор, только следила за обстановкой. В том числе посматривала в кухонное окно. Из кухни можно было попасть на задний дворик, и ничего примечательного там не произошло. Разве что Софья Дмитриевна один раз вышла вынести мусор.

Доктор к концу беседы с Рубиновой был практически спокоен. Рубиновая поблагодарила за подробную консультацию.

– А кстати, не хотите ли, раз пришли, взглянуть на оранжерею Софьи Дмитриевны? Там очень живописно, как раз цветут орхидеи. Честное слово, не пожалеете! – Станислав Родионович прямо оживился от этой идеи.

До этого он особой инициативы не проявлял. Я чуть напряглась.

– Если только ненадолго, у меня, увы, график, – посетовала моя клиентка. – Как думаете, Евгения?

– Можно, – согласилась я.

Ого, Лидия Ильинична спросила у меня разрешения. Показатель!

Небольшая оранжерея действительно поражала яркостью и пышностью разводимых там растений. От непривычно влажного воздуха было душновато.

Станислав Родионович пропустил меня вперед и плотно прикрыл за собой дверь.

– Здесь все эти штуки не работают из-за высокой влажности. Поэтому прослушки нет, – совершенно другим тоном произнес он. – Они об этом знают, поэтому долго мы и впрямь не поговорим.

– Кто вас пасет, доктор? – Ильинишна взяла быка за рога.

– Кое-кто из «Гефеста», из самой верхушки. Они пытаются надавить, чтобы в здравкомитете подтвердили, что их сигареты безопаснее. Пока что работают со мной, я ведь уже им знаком, да и авторитет имею серьезный.

– А если откажетесь?

– Найдут кого-нибудь еще, в здравкомитете авторитетов хватает. И не все такие принципиальные, как я.

Рубиновая хотела спросить еще, но благовоспитанный доктор замахал на нее руками.

– Потом! Сейчас слушайте! – шикнул он. – С вашей студии мне звонила девушка, как ее… Снежанна. Говорила, что вы будете пытаться со мной связаться. Что ей поручено дозвониться до меня. И что если она скажет, что она не дозвонилась, вы ей не поверите и уволите. И что лучше для всех будет, что я вам перезвоню и скажу, что в ближайший месяц очень занят и не смогу. А когда мы с вами договорились о встрече, она позвонила еще раз, передала трубку этому… фамилия еще – Чижиков…

– Ярослав Демьянович? – с каменным лицом уточнила Рубиновая.

Да, именно с таким выражением лица Терминатор в фильме доставал пистолет.

– Именно! И он предупреждал, чтобы я ничего не говорил про «Гефест», бензпирен и прочее, что касается «Гефеста» и их работы. Говорил, что встреча допустима, но без разговора о бензпирене.

– Та-а-ак… – Рубиновая сжала челюсти.

– Но есть и хорошие новости. К нам обращались из других табачных компаний, и от российских, и от филиалов иностранных. Многие обеспокоены, что «Гефест» может забрать всю прибыль. По правде говоря, именно конкуренты «Гефеста» проплатили нашим ученым исследования обезвреженного бензпирена. Конечно, нам пришлось действовать без знания технологии обезвреживания… но результаты были получены самые впечатляющие! Да вы и сами читали статью, в «Биохимии»-то. – Доктор раскраснелся от волнения.

Лидия Ильинична улыбнулась улыбкой сытой акулы.

Мне стало понятно, что для нее эта встреча оправдала себя уже одной только новостью о кознях конкурентов.

Больше никаких сюрпризов не было. Брагин и Рубиновая договорились о встрече, я с улицы вызвала такси.

Мы с моей клиенткой успели пообедать, потом она проконтролировала вечерний эфир.

И в этот же вечер Шура Осколкин позвонил мне и сообщил, что Виктор Иванович Рыба скончался в больнице, так и не выйдя из комы.

Глава 7

– Вот же ж говнище, – угрюмо произнесла Лидия Ильинична.

Это же самое она сказала более суток назад, едва узнала о смерти Виктора Ивановича. В сочетании с крайне вероятными саботажем программы со стороны начальства и предательством ассистентки картинка складывалась отнюдь не радужная.

В данный момент мы находились на крыше