– Если порыться в истории российских бизнесменов, то умногих в анамнезе найдутся темные пятна в биографии, – возразилаАлевтина, – и, повторяю, у тебя нет доказательств.

– Согласна, – кивнула Валя, – девяностые годыне зря называют лихими, и почти все нынешние денежные воротилы либо что-то в тупору удачно сперли, либо совершили более серьезные преступления, но, если шуманет, западные коллеги делают вид, будто им ничего не известно. А вот когдаразбушуется скандал, они умоют руки и демонстративно отвернутся отпредпринимателя с грязной репутацией. Павел стопроцентно не получит кресла вДуме и потеряет выгодные зарубежные контракты. А в отношении доказательств… Ониесть!

– Какие? – занервничала педиатр.

Валентина отошла к окну.

– В тот год, когда Павел, заметая следы, поджег архив,а потом потушил пожар, в Новопольске никаких компьютеров не было. Документыхранили в папках. Накануне я полночи лазила по полкам, отыскивая компромат. Упостоянных больных карточки толстые, а у тех, кто умер в приемном покое, всегопара листочков. Я собрала материал на пятнадцать человек, должна былаполучиться гора карт, но на самом деле образовалась тоненькая стопочка. Изархива ничего выносить нельзя, но я хотела тщательно изучить документы, поэтомуположила их в портфель, намереваясь вернуть через день, но Богородов устроилпожар.

– Он не проверил наличие тех папок в архиве? –поразилась Алевтина.

– Когда он мог это сделать? – хмыкнулаподруга. – Павел торопился, он не имел, как я, времени на поиск и не могпредположить, что улики из хранилища испарились.

– Ну и ну, – покачала головой Аля.

– Короче, – ухмыльнулась Валентина, – я имеюкомпромат и собираюсь нарыть еще больший!

– Каким образом? – ошарашенно спросила подруга.

Прозектор улыбнулась.

– Журнал с фотографиями Богородовых я увидела тримесяца назад и сразу поняла: вот он, шанс для Лидуши. Помнишь, я в Москвуездила?

– На обследование в институт неврологии?

– Я тебе про это соврала, – призналасьВаля, – обратилась к частному детективу.

– С ума сойти, – всплеснула руками педиатр, –ты совсем головы лишилась?

– Наоборот, – крикнула Валентина, – пареньушлый оказался! Денег запросил много, но игра стоила свеч, я знаю, почемуБогородов с женой из Свердловска в Новопольск уехал. Сыщик кучу грязинасобирал. Похоже, Павел там тоже убийцам помогал. Ему не отвертеться. Короче,завтра у нас назначена встреча в Москве, Павел страшно «обрадуется», когдаувидит ксерокопии некоторых документов.

Алевтина судорожно закашлялась, я подождала, пока онапереведет дыхание, и уточнила:

– Валя шантажировала Богородова? Смелый поступок. Извсего вами изложенного мне стало понятно: Павел человек без комплексов.

– Валя проявила хитрость, – прошептала Аля, –она продемонстрировала Богородову собранный материал, ясное дело, неподлинники, и выдвинула условие: Кузьма женится на Лиде. Лишь в этом случаеВалентина держит язык за зубами. Павел весь перекосился и предложил ей денег,огромную, по понятиям Алевтины, сумму, но Валя отвергла мешок с долларами, сказала:

– Нет. Лида должна получить не только материальноеблагополучие, но и положение в обществе. Статус невестки Богородова откроетперед моей дочерью все двери.

Начался торг. В пылу спора Богородов стал угрожать бывшейлюбовнице, но Валентина не дрогнула.

– Молись за мое здоровье, – сказала она, – недай бог, я умру раньше свадьбы, документы тут же окажутся в прессе. Я смерти небоюсь, потому что понимаю, какое страшное будущее меня ожидает. Внезапнаякончина от пули лучше медленного угасания от болезни Альцгеймера, и ты это, какбывший врач, прекрасно знаешь. Прикажешь застрелить меня – я скажу спасибо. Но,избавившись от женщины, которую предал, ты ничего не добьешься, есть люди,которые знают, как им нужно поступить в случае моего внезапного ухода. И можешьне тратить время и деньги, устраивая слежку, ты никогда не обнаружишь бумаги.

В конце концов, изрядно поскандалив, они пришли кконсенсусу. Окончательный договор выглядел так: Кузьма расписывается с Лидией.Они играют свадьбу и уезжают в путешествие, все чин-чинарем, никто не долженусомниться в чувствах младшего Богородова. По возвращении в Москву новобрачныемогут не жить вместе, но Кузьма не должен афишировать свою свободу, онобязуется пару раз в месяц вывозить Лиду в свет и демонстрировать окружающимхорошее к ней отношение. Через два года брак можно расторгнуть. Лидия должнаполучить квартиру, машину, пару ролей в топовых сериалах и солидную суммуденег. Кузьме предписывается никогда не говорить дурных слов о бывшей жене,Лида тоже будет нахваливать супруга.

Когда сыграют свадьбу, Павел получит одну часть документов,а при разводе Кузьмы и Лиды, если Богородов выполнит все условия, он завладеетоставшимися бумагами. Если же бизнесмен попытается обмануть Валентину, расплатанаступит незамедлительно.

Алевтина прижала руки к груди и посмотрела на меня.

– Ясно?

– Более чем, – протянула я, – это всеобъясняет. Скажите, смерть Вали…

Аля замотала головой.

– Нет! Это трагическая случайность, произошедшаяпрактически на моих глазах. Лида звонила матери за два дня до свадьбы. Былаочень весела и сказала: «Мама, он замечательный! Кузьма добрый, умный,самый-самый хороший!»

– Лидия не знала о Павле? – перебила я.

– Конечно, нет! И Кузьме родители ни слова не сказали.Валентина сообщила дочери, что жизнь посылает ей шанс, фиктивный брак сБогородовым.

– Дочь не стала задавать вопросов?

– Попыталась, но Валя ей ответила: «Не нужны тебеподробности. Два года походишь с Кузьмой по вечеринкам, заведешь кучу полезныхзнакомств, получишь роли в сериалах, жилплощадь, деньги. Остальное тебя некасается». Лидочка была очень послушная девочка, знала, что мама ради нееготова на все.

Алевтина взяла с дивана плед, завернулась в него и,продолжая трястись от холода, договорила:

– Валечка, конечно, не ожидала, что Лида влюбится вКузьму. Она потом перезвонила мне и радостно воскликнула: «Все складываетсяотлично. Вероятно, у девочки будет настоящая семья». Но мне известие о чувствахЛидии не понравилось. Валя, как всегда, думала исключительно о своей дочери,Кузьма ею в расчет не принимался. А если жених не ответит Лиде взаимностью?

– Валентина передала первую часть бумаг Павлу?