Но устных обещаний, которые Елизавета в свое время надавала Шетарди и Нолькену, она выполнять отнюдь не собиралась. Она лишь искала, как поизящнее выкрутиться. А Бестужев подсказал ей еще один гениальный ход. Почти одновременно с переворотом в Петербурге, 24 ноября, в Швеции умерла королева Ульрика Элеонора. На троне остался ее бездетный муж Фредерик. Последним мужчиной в угасающем роду шведских королей остался ее внучатый племянник, юный герцог Голштинии Карл Петер Ульрих. Но он приходился и внуком Петру I, племянником Елизавете. В правление Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны голштинское правительство сочло, что русский престол для мальчика закрыт, его готовили для шведского. Растили в лютеранской религии по шведским образцам, учили военному делу (муштре, иного военного искусства голштинцы не знали).

Бестужев просчитал: сейчас для шведов самой выигрышной комбинацией будет вызвать Карла Петера Ульриха в Стокгольм, провозгласить наследником и поставить во главе армии, чисто рекламной фигурой. Внук Петра, претендент на российский престол! Вот и заготовка смуты… Но ведь мальчика можно было использовать и «в обратную сторону»! Только требовалось опередить шведов, пока они медлили, сохраняя надежды на Елизавету. Царица идею вице-канцлера подхватила с ходу. Погнала поскорее в Голштинию своего личного доверенного, барона Корфа.

14-летний Карл Петер Ульрих только номинально являлся герцогом. Страной до совершеннолетия управлял его дядя, князь-епископ Любекский Адольф Фредерик. А подросток жил под контролем своего наставника Брюммера, который держал его в «ежовых рукавицах», за малейшие прегрешения немилосердно сек, ставил на колени на горох, оставлял без еды. Корф, примчавшись в Киль, засыпал здешних сановников деньгами, обрисовал Брюммеру: если мальчик станет наследником русского престола, для него самого откроются сказочные перспективы. Наставник оценил, юного герцога усадили в карету и утащили буквально из-под носа у шведов.

Они прибыли в Петербург в феврале 1742 г. Елизавета встретила потенциального наследника торжественно. Правда, племянник разочаровал ее. Был хилым, невыдержанным и страшно невежественным. Но Елизавета обласкала его, обучать поручила академику Штелину. Да и Брюммер урвал свое, стал при своем воспитаннике гофмаршалом с соответствующим окладом и положением при дворе. Почти сразу же императрица позвала их с собой на коронацию.

В отличие от Анны Леопольдовны, она твердо знала, что венчание на Царство – не формальность, настоящим царем или царицей становится только Помазанник Божий. На торжество в Москву собрались знать, духовенство, гвардия, понадобилось 19 тыс. лошадей. Для Елизаветы весь путь стал праздником. Сани неслись с ветерком, как она любила. Всюду встречал радостный народ с иконами, звонили колокола, по ночам дорогу освещали зажженные смоляные бочки. Был доволен и Шетарди, уверенный, что его прогнозы сбываются: столица переезжает в Москву, как при Петре II.

Но многое и отличалось. Армейское и флотское командование осталось на месте, жители Петербурга на этот раз не разбегались. Переезд не парализовал и правительство. Особенно напряженно работало ведомство Бестужева. Ведь европейская обстановка накалялась. Могло показаться, что Австрии приходит конец. В войну против нее вступили Испания, Неаполитанское и Сардинское королевства. Французы с баварцами, саксонцами и пруссаками наступали. Баварскому курфюрсту приносили присягу германские княжества, и в Франкфурте-на-Майне он был провозглашен императором Карлом VII.

Однако австрийская Мария Терезия не сдалась. Даровала значительные льготы Венгрии, и мадьярские бароны избрали ее своей королевой, подняли многочисленное ополчение. Но и прусский Фридрих прикинул, что в коалиции с Францией может продешевить. Когда Карл VII овладеет всей империей, даст ли он Пруссии, что ей хочется? Фридрих неожиданно обратился в Вену. Причем предлогом выбрал игры французов с Елизаветой. Изобразив обиду, заявил: «Раз вы дружите с Россией, я буду дружить с Австрией». Марии Терезии приходилось слишком туго, она согласилась на перемирие, уступив Фридриху Нижнюю и Среднюю Силезию. Зато австрийцы смогли сконцентрировать силы против главных врагов, французов с баварцами. Вышибли их из Австрии и Чехии, сами ворвались в Баварию. Отплатили Карлу VII, жгли и опустошали все подряд.

Но… для Фридриха было маловато временного обладания захваченными областями. Дождавшись, пока войска Марии Терезии увлеклись другими противниками, он вдруг плюнул на перемирие. Ринулся вперед вместе с саксонцами, прокатились по Богемии и Моравии, вышли на подступы к самой Вене. Австрии пришлось разворачивать армии из Баварии. Фридриха заставили отступить, но и двинувшихся за ним австрийцев он расколотил. А французы и баварский Карл VII воспользовались перебросками войск на пруссаков, снова атаковали. Англия посоветовала Марии Терезии сократить число неприятелей. Сама выступила посредницей. Австрия согласилась пожертвовать своими землями, в Бреслау заключила с Пруссией мир, окончательно отдав ей уже всю Силезию и вдобавок графство Глац.

А в Петербурге Бестужев отслеживал новоявленных «друзей» России. Его брат Михаил до войны был послом в Стокгольме, оставил там глаза и уши. Удалось узнать, какие условия шведы намерены предъявить России. Открылось и то, что Шетарди тайком переписывается со шведским главнокомандующим Левенгауптом. У русских была хорошая агентура и в Турции. Через нее заполучили копию указаний французского министра Амело своему послу в Константинополе. Он излагал те самые выводы, которые ранее делал Шетарди: правление Елизаветы развалит Россию, и надо настраивать турок не бояться, действовать вместе со шведами. Все эти материалы Бестужев преподнес императрице.

В Москву заявился и Нолькен. Дергал Шетарди: надо хотя бы начать переговоры. Но государыня вдруг оказалась для француза «вне зоны доступа». Объясняли, что она слишком занята. Шутка ли, коронация! Примерки нарядов, подбор украшений с ювелирами… А из Петербурга и Финляндии посыпались ошеломляющие известия: перемирие расторгнуто, заговорили ружья и пушки. Из Франции к Шетарди летели громы и молнии: что творится? Русские просили о посредничестве, а сами возобновили войну! Посол сумел попасть на прием только к Бестужеву, а тот развел руками. Какое посредничество? Мы в посредничестве Франции не нуждаемся. Речь шла только о «добрых услугах». Вы что-то неправильно поняли. А перемирие было объявлено только до марта. Срок истек, и мы ничего не говорили, что намерены продлять его. 15 тыс. ливров вице-канцлер с невозмутимым видом возвратил.

25 апреля в Успенском соборе Кремля Елизавета венчалась на Царство. Пышные празднества захлестнули весь город – с жареными быками и баранами, горами пирогов и фонтанами вина для простонародья. Но торжества как бы и не кончились. Угощения, пиры, балы, маскарады закружились почти на два месяца! По случаю коронации сыпались награждения, пожалования. Отметила царица и Бестужева. Подарила ему дом Остермана в Москве, повысила жалованье, добавила под его начало российскую почту, возвела его с братом в графское достоинство.

Но самые щедрые награды обрушились на Разумовского. Он стал действительным камергером, генерал-поручиком, кавалером ордена Андрея Первозванного, обер-егермейстером, капитан-поручиком лейб-компании, владельцем огромных имений, конфискованных у Миниха. Впрочем, лавина