– Что-нибудь еще? – спросил у Малышенко Дима.

– Желудки пустые. Они, конечно, голодали, но убила их именно жажда. Пока все.

Эксперт передал папку с результатами экспертизы Сергею.

– Спасибо, мы погнали. Кровь и ДНК когда будут? – спросил Брындин, направляясь к выходу.

– Завтра к обеду обещали. Но, поскольку центрифуга не моя, ничего гарантировать не могу! – раздраженно прокричал Малышенко им вслед.

14 дней 11 часов 35 минут с начала эксперимента

Антон сидел в машине во дворе пятиэтажного дома, сверяясь с картой.

Он вышел из машины и подошел к подъезду. Точный адрес Рихтера ему найти не удалось, только номер дома. В палисаднике ковырялась старушка.

– Здравствуйте! Вы не знаете, в какой квартире живет Эрик Рихтер? Я ему книжки привез из интернет-магазина, а он трубку не берет, – Антон потряс в руке телефоном.

– Ой, так увезли его, на «Скорой»! Утром еще. Инфаркт!

– Ох, ну надо же! А квартиру подскажете? Я книжки родственникам передам. Заказ-то оплачен.

– Так один он живет, ну. Нет у него никого.

– А в какую больницу увезли, знаете?

Вопрос вышел грубоватым, и Антон понял, что оплошал. Старушка с недоверием осмотрела Антона – в руках никаких книжек.

– Не знаю в какую, – прохладно ответила она и продолжила заниматься цветами. – В сорок седьмую, наверное, она тут рядом.

– Спасибо.

Антон вернулся к машине, нашел в поисковике адрес и телефон больницы.

– Здравствуйте! Эрик Рихтер к вам не поступал? Инфаркт. Я? Племянник. Понял, спасибо.

Антон разочарованно положил трубку:

– Черт!

Он достал планшет и набрал в поиске больницы Калининграда с кардиологическими отделениями. Список оказался немаленьким. Антон тяжело вздохнул и набрал первый номер из списка:

– Алло, добрый день, Эрик Рихтер в кардиологию не поступал? Да, я подожду.

14 дней 11 часов 40 минут с начала эксперимента

Рабочий день давно подошел к концу, но в кабинете опергруппы все еще было полно людей. Криминалист описывал содержимое сейфа Профессора и выкладывал вещдоки в пластиковые контейнеры. Дима перебирал паспорта участников эксперимента и формировал список фамилий. Теперь у трупов наконец появились имена. Участь обзванивать родственников погибших досталась Скворцову.

Когда на часах было уже за полночь, Брындин отпустил уставшую группу домой, и они с Димой принялись изучать досье Мещерского на участников. За этим занятием они провели еще около часа, практически не разговаривая.

Закончив с очередной порцией документов, следователи прервались на ужин.

Брындин открыл контейнер с домашней едой. Мясные ежики с тушеной капустой его не обрадовали.

Дима принялся за сэндвич из ближайшей забегаловки и пятую за день чашку кофе. Откусив сразу половину, Заварзин машинально толкнул инерционный маятник.

– А что это вообще за хрень такая? – спросил Сергей.

– Думать помогает.

– Ну, и надумал чего?

Дима пожал плечами и сделал большой глоток кофе. Сергей покосился на свой контейнер.

– Хочешь ежики? С подливой.

Сергей протянул напарнику контейнер. Дима покачал головой. Сергей вздохнул.

– Я тоже не хочу. Дашка, дочка, приготовила. Жалко выбрасывать.

Сергей встал, разминая спину, взял у Димы вторую половину сэндвича и проглотил не жуя. На возмущенный взгляд Заварзина он предпочел не обращать внимания.

– Так. Давай-ка всё в кучу соберем, – устало произнес он. – Профессор запирает восьмерых людей в подвале. Судя по компромату, ему нужны были именно они, а не случайные пассажиры. Судя по качеству этого компромата, ему кто-то помогал. Кто?

Брындин вытер рот салфеткой и продолжил строить версию.

– Что если между ними произошел конфликт и этот неизвестный решил взять инициативу в свои руки? Перекрыл воду, вызвал рабочих, чтобы те обнаружили трупы, удалил себя с камер наблюдения, чтобы улики указывали только на Профессора. И скрылся, прихватив с собой Виктора. Живого или мертвого. Так?

– Допустим. Но зачем тогда оставлять девчонку в живых?

– Не знаю. Найдем нашего неизвестного, спросим, что за хрень там приключилась.

Брындин потер красные глаза и посмотрел на часы.

– Ладно, я на сегодня все, уже не соображаю. Тебя подвезти?

– Посижу еще, – Дима не выглядел усталым. Ночью, когда суета замирала, ему работалось лучше всего.

– Ну смотри.

Сергей хлопнул напарника по плечу и ушел. Дима посмотрел на доску и вгляделся в лицо выжившей девушки. Что-то его беспокоило, и нужно было попытаться выяснить, что именно.

14 дней 12 часов с начала эксперимента

Антон вошел в третью городскую больницу уже глубокой ночью. Приемные часы давно прошли, а значит, придется импровизировать. Путь в отделение преграждал турникет. Хорошенькая дежурная медсестра на посту сосредоточенно заполняла журнал.

Антон нахмурился и придал своему лицу суровый вид.

– Добрый вечер, – сказал он низким голосом.

Медсестра промычала что-то невнятное и продолжила писать, не поднимая головы.

– Угрозыск. Оперуполномоченный Иван Каменев, – отчеканил Антон.

Медсестра подняла глаза и внимательно рассмотрела поддельное удостоверение.

– Я ищу вашего пациента, Эрика Рихтера. Сегодня поступил. Мне бы поговорить с ним.

– Извините, – спокойно ответила девушка, – приходите утром. Главврач бы могла пустить, но она уже ушла. А я без спроса не могу, заругает.

Антон посмотрел на бейджик медсестры.

– Нет, Аллочка, так не пойдет. Вы новости видели? Про трупы в подвале?

– Да-да, конечно, – глаза девушки загорелись от любопытства.

– Ваш пациент может сообщить ценную для следствия информацию. Мне срочно нужно с ним побеседовать.

Медсестра поколебалась, но все же сняла трубку, набрала номер.

– Сейчас дежурного врача попрошу спуститься.

Врач проводил Антона в общую палату на четверых и указал на дальнюю кровать.

– Десять минут, не больше, – сказал он негромко.

Все пациенты, кроме Рихтера, давно спали. Рихтер лежал в постели, натянув одеяло до носа, и разглядывал Антона. На вид старику было около семидесяти.

– Я знал, что вы придете, – прошептал он, когда Антон присел у его постели, – я вас ждал. Вы из полиции?

– Меня Зовут Антон Градов, я частный детектив. И друг Виктора Анатольевича.

Рихтер натянул одеяло еще выше.

– Тогда вы все знаете, верно?

– Как раз пытаюсь разобраться. Хочу его найти, чтобы помочь. Сможете рассказать, что вам известно?

На глазах старика выступили слезы:

– Вы ничего не знаете. Не знаете, что это я… это я его надоумил. Я во всем виноват.

7 месяцев до начала эксперимента

Библиотека университета, где преподавал Мещерский, занимала три этажа в главном корпусе. Библиотекарь иногда разрешала Профессору задержаться и поработать в читальном зале после закрытия. Мещерский выглядел изможденным. Он не помнил, сколько времени сидел здесь, обложившись книжками по психиатрии и медицинскими справочниками. Его волосы растрепались, на лбу – пластырь со спекшейся кровью, на лице – щетина. Всегда белая и отпаренная рубашка нуждалась в химчистке.

Эрик Рихтер подошел к столу Мещерского. В одной руке он держал потрепанный журнал в кожаном перелете, а во второй – термос и булочку. Журнал упал на стол перед Мещерским.

– Держи.

Мещерский только сейчас заметил своего учителя и поднял на него воспаленные глаза. Рихтер сел напротив, налил в крышку термоса зеленый чай и пододвинул к Профессору.

– Что это?

– Ты уже месяц тут сидишь, разве что головой о стену не бьешься. Вот я и покопался. Жалко тебя стало.

Мещерский аккуратно открыл журнал, просмотрел несколько страниц, исписанных от руки по-английски. Ветхая бумага, чернила выцвели. Профессор сразу понял, что в его руки попал настоящий