последовало. Заметив разочарование в глазах Алисы, Заварзин улыбнулся:

– Этот город может спать спокойно.

Дима дружелюбно пожал Алисе руку и ушел. Алиса потрогала свои раскрасневшиеся щеки и улыбнулась.

XX

15 дней с начала эксперимента

За окном шел дождь, в штабе оперативной группы каждый занимался своим делом. Диме удалось поспать не больше четырех часов, но он уже завтракал за рабочим столом лапшой быстрого приготовления.

Сергей в промокшей насквозь куртке вошел в кабинет. Зонт забыл дома, несмотря на двойное напоминание жены. Скворцов поспешил сообщить радостные вести и протянул отчет:

– Камеру с заправки отсмотрели, засветились четыре машины.

Сергей изучил снимки и данные на автовладельцев. Скворцов нервно постукивал носком ботинка.

– Сядь, не стой над душой, – пробурчал Брындин.

Скворцов покорно опустился на стул и заглянул в рапорт.

– Камера зафиксировала машину Мещерского, – начал перечислять он, – два легковых автомобиля и фургон. Владельцев «Ниссана» и фургона установили, а по второй легковушке пока в процессе.

Сергей передал отчет напарнику.

– Я уже смотрел, – Дима, засасывал длинную прядь лапши. – «Ниссан» записан на Петренко Ольгу Геннадьевну, пятидесяти лет, а фургон – на Евгения Бабича, агронома из села Черепаново. У владельцев никаких приводов, ничего?

Скворцов отрицательно покачал головой.

– Езжайте к тетке, – обратился Сергей к Скворцову, – и к нам ее, на допрос. А мы с Заварзиным к агроному прокатимся. Может, это наш пассажир.

К Сергею подошел молодой сотрудник:

– Сергей Михайлович, вас Олег Дмитриевич искал.

– Елки-палки, – засуетился Брындин, – ты меня не нашел, Эдик. Или я на выезде с утра, или кровь сдаю на благо отечества! Выбирай сам.

Сергей, торопясь надеть куртку, запутался в мокром рукаве.

– Поехали, пока не припахали!

Дима понял, что закончить завтрак не получится.

– Давайте, шуруйте, – крикнул Сергей Скворцову. – И смотрите, осторожнее там!

Уже через десять минут напарники летели по трассе. Дима просматривал документы на владельца фургона агронома Бабича. Раздался телефонный звонок от отца. Помедлив, снял трубку.

– Да, извини, я зан…

– Слышишь меня? – не дал ему договорить отец. – Мне надоели твои отговорки! Возвращайся домой. Это приказ. Через две недели получишь новое назначение. Алё?

Дима устало потер переносицу:

– Пап, я работаю.

– Не говори ерунды, какая еще работа в этой деревне?

– А ты новости почитай. Всё, не могу говорить.

Дима отключил телефон и еле сдержался, чтобы не кинуть номер отца в черный список.

Какое-то время напарники ехали молча.

– У меня с моим батьком тоже не ладилось, – нарушил тишину Брындин, – могу понять…

– Я так не думаю, – отрезал Дима, словно четырнадцатилетний подросток, обиженный на весь мир.

– Хорошо. Не хочешь, не будем.

Дима теребил уголок папки и смотрел в окно.

– Привык приказы раздавать, – наконец не выдержал он, – не понимает, что я не его солдат. Всю жизнь за меня решает: где мне жить, кем быть, что любить, в какой горшок ходить. Я сам не знаю, чего хочу! Почему он думает, что знает лучше?

Брындин улыбнулся:

– Столько слов сразу я от тебя еще не слышал…

Сергей посмотрел на снимок жены и дочки на приборной панели. Всякий раз, поддавшись суете или раздражению, ему было достаточно взглянуть на фото, чтобы успокоиться.

Голос отца действовал на Диму как удар плетью. Обычно после общения с ним он подавлял гнев и обиду, смирялся со своей судьбой, словно буддистский монах. Но не сейчас.

– Брындин, ты знал, что следователем станешь?

– Знал. Я, когда маленький был, смотрел такого комиссара Каттани. Помнишь его?

Дима покачал головой.

– Ну здрасте! Сериал про мента итальянского. В общем, у меня как щелкнуло что-то, серьезно тебе говорю. Решил тогда: буду преступников ловить, и все! Кто же знал, что все не как в кино. А потом уже поздно было.

– Вот именно, поздно. А я не хочу ждать, когда будет поздно! – выпалил Дима.

Брындин посмотрел на напарника:

– Для протокола: я свою работу люблю, со всеми ее недостатками. И ни о чем не жалею.

– Рад за тебя, – нахмурился Дима.

– Но я тебя, Заварзин, понимаю. Все у тебя будет, разберешься. Сейчас курсов всяких немерено, каких хочешь. Не пропадешь. Нелюбимым делом заниматься, оно, конечно, никому не надо.

Сергей вспомнил себя в его возрасте. Он был трудягой и всегда погружался в работу с головой, но выстраивать правильные отношения с руководством так и не научился. Поэтому, в отличие от многих сверстников, продолжал работать в поле.

А Дима очень на него похож – говорил что думал, а это большая редкость в профессии.

Сергей свернул с трассы на проселочную дорогу.

– Я последнее тебе скажу, Заварзин. Но ты на меня не обижайся. Хочешь верь, хочешь нет, но хороший следак – явление редкое. Опыт, образование, связи… Все херня. Следователь – особый тип личности, что ли. То, что природа в тебя положила. Я тебя ни к чему не призываю, конечно, это твоя жизнь. Живи ее как тебе хочется, и плевать, кто что думает. Но, когда решение будешь принимать, учти – у тебя есть талант. Его игнорировать нельзя. Если б я верил в Бога, я бы даже сказал – грешно. Но я в Бога не верю, поэтому пошел я на хер!

Брындин расхохотался. Дима улыбнулся. Впервые за время их общения ему показалось, что Сергей куда более глубокий человек.

Машина следователей въехала в заброшенную деревню. Сверившись с адресом, Брындин припарковался у старого дома с покосившимся деревянным забором. Из трубы шел дымок. Фургон, попавший на камеру у заправки, стоял перед ними.

Следователи вышли из машины, сверили номера фургона.

– Наша машина. И Бабич, судя по всему, дома, – подтвердил Дима.

Напарники направились к дому. Участок явно давно заброшен: мусор, заросший сад. Либо Бабич появлялся тут крайне редко, либо был плохим хозяином.

Дима заглянул в окно, но ничего не увидел из-за плотных штор. Брындин постучал в дверь.

– Добрый день! Следственный комитет. Есть кто дома?

Ответа не последовало, и Дима потянул за ручку: дверь была не заперта. Напарники переглянулись.

Брындин открыл кобуру, положил руку на пистолет и вошел в дом. Дима вошел следом. У входа гудел старый холодильник, в печке-буржуйке догорал огонь. В углу тусклой комнаты стояла старая советская кровать. Следователи осторожно прошли по скрипучему полу. Сергей замер, увидев на стене вырезки из газет со статьями о Профессоре. Дима направился к люку в подвал.

Раздался звон битого стекла, за спиной Брындина грохнули два выстрела. Мебель разлетелась в щепки. Сергей инстинктивно упал на пол, спрятался за железной кроватью, Дима укрылся за шкафом. Прогремели еще два выстрела. Стенка шкафа и изголовье кровати разлетелись вдребезги.

Следователи открыли огонь. Снова два выстрела, и в комнату влетел коктейль Молотова. Языки пламени стелились по полу, за пару секунд огонь перекинулся на шторы и мебель. Дом быстро наполнялся едким дымом.

– Уходим, сейчас полыхнет! – крикнул Дима, прикрывая рот рукавом.

– Он снаружи, выманивает!

В комнату влетел второй коктейль, Дима еле успел увернуться.

– Давай за мной! – Брындин начал пробираться к выходу с оружием наготове.

Дима полз следом, но, увидев на полу следы запекшейся крови, остановился.

Огонь быстро