нашлась в вещах Демна-как-его-там. А что, если это специально продуманная ловушка для тех любопытных, что будут рыться в его вещах?

– Ну… Давай так: ты можешь изучать ее в любое время, приходя сюда. Но с собой я ее тебе отдать не могу.

– Тогда я буду изучать ее, приходя сюда! – казалось, Риту совсем не расстроил отказ великого дяди дать ей книгу.

Шен проводил Риту до двери и отправил с ней Волчару, а сам, не в силах сидеть без дела, пошел изучать подвалы. Этим он занимался без особого успеха до глубокой ночи, и единственное, чего добился, это то, что он очень даже устал и смел надеяться, что изнуряющие мысли не посмеют беспокоить его перед сном. О том, что его посмеет побеспокоить некто, выводящий из хрупкого душевного равновесия куда сильнее каких-то там мыслей, он еще и понятия не имел.

В спальне старейшины пика Черного лотоса стоял Муан. Когда Шен застыл на пороге, тот не сразу отреагировал. На какое-то время все в комнате замерло, казалось, даже лунный свет остановился.

– Ч-что ты здесь делаешь? – собирался грозно спросить Шен, но голос прозвучал слишком растерянно.

Шен с трудом сдержал эмоции и с досадой скривился. Муан же сделал шаг к нему.

– В последние дни мне снились странные сны, – негромко произнес мечник. – Я хочу спросить тебя о них.

– Почему ты спрашиваешь меня о своих снах? И почему ты вообще ждешь меня здесь?

– Забавно, да?

Шен прикрыл глаза и нахмурился.

– Уходи, – затем произнес он. – Это невежливо. И я не хочу разговаривать сейчас.

– Ладно, – согласился Муан. – Не будем разговаривать.

Он направился к выходу. Стоящий в дверях Шен посторонился, пропуская мечника. Однако неожиданно для хозяина Проклятого пика Муан изменил направление и врезал кулаком в стену. Шен оторопело замер. Этот вид показался мечнику довольно забавным, он не смог сдержать легкий смешок.

Услышав это, Шен с негодованием воскликнул:

– Ты надо мной смеешься?

– Я не над тобой смеюсь, – тепло улыбнулся Муан. – Точнее… Просто ты так испуганно выглядишь…

– Что значит «испуганно»?! – возмутился Шен, тут же принимая позу поувереннее. – Твое поведение выходит за рамки моего понимания, вот и все!

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Я видел странные сны.

– Нет, ты определенно надо мной издеваешься! – раздраженно констатировал Шен, приложив пальцы к виску.

– В одном из этих снов ты плакал, а в трех ты умирал. А еще в двух умирал я.

Шен потрясенно расширил глаза, не в силах сдержать эмоции.

«Система! Он что, вспомнил?! Как это возможно?!»

Однако вперед Системы ему загалдели голоса:

«Вспомнил! Вспомнил все необдуманно брошенные тобой слова! Вспомнил, как ты использовал его!»

– Эти сны кажутся такими далекими… И вместе с тем странно реалистичными… – продолжил Муан, непонимающе хмурясь, но тут взглянул на лицо Шена и замолчал.

Дыхание старейшины пика Черного лотоса сбилось, он схватился за голову, словно она внезапно стала раскалываться от мигрени.

– Шен?

Муан хотел подойти к нему, но его обожгла взметнувшаяся темная подавляющая аура. Мечнику пришлось отскочить прочь, уходя от прямого удара. Его левая рука и щека покраснели, словно на них плеснули кипяток. Муан попятился к противоположной стене комнаты.

«Нет-нет-нет-нет! Только не вспоминай! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты помнил!!»

Шен зашатался из стороны в сторону и прислонился плечом к стене. Только тогда он очнулся и осознал, что защищается темной подавляющей аурой.

«Я… Я не могу себя контролировать, – содрогаясь, подумал он. – Эта энергия смерти… Я не могу держать ее под контролем! Она сводит с ума… Я не выдержу, если мои эмоции и дальше продолжат так метаться!»

Сила этих эмоций причиняла практически физическую боль.

«Да чтоб Демна-как-его-там забрал эту силу с собой в могилу!!»

– Шен?

Он окончательно очнулся из-за этого тихого оклика и перевел взгляд на Муана. Старейшина пика Славы напряженно смотрел на него, прижимая к груди пораненную руку. От увиденной картины Шен еще сильнее побледнел.

– Уходи, – округлившимися глазами смотря на мечника, произнес он. – Уходи, пока я не навредил тебе еще больше.

Муан посмотрел ему прямо в глаза, а затем быстрым шагом вышел из комнаты.

Шен прикрыл глаза и сполз на пол. Он чувствовал, как саднит рука и щека. Стоило темной подавляющей ауре ослабнуть, как тут же вернулись голоса:

«Он тебя презирает!»

«Он так быстро ушел – и больше не вернется!»

«Жалко, ты не можешь исчезнуть. Было бы лучше тебе перестать жить».

Шен почувствовал тошноту. Пол, в который он упирался руками, закачался, словно палуба на волнах.

Внезапно он ощутил чье-то присутствие рядом. Муан присел перед ним, сжал за плечи и притянул к себе.

Палуба перестала качаться.

– Я не отступлю только потому, что ты боишься меня ранить. Я не такой слабак.

Шен опасался поверить, что это ему не мерещится. Если наутро выяснится, что он все это придумал, чтобы хоть на время сбежать от своего отчаяния, – он точно сойдет с ума. В тот же миг сойдет с ума. Голова раскалывалась от эмоций и противоречивых мыслей, во рту почему-то пересохло. Шен сидел, не в силах как-то реагировать.

– Пусть я не понимаю, что именно происходит, – продолжал Муан, – одно я понял точно: ты неправильно истолковал мои слова. Пусть я и злился, это вовсе не значит, что ты перестал быть моим другом. Этого не изменит один твой опрометчивый поступок.

Шен все еще сидел с закрытыми глазами.

«Ну, он хотя бы не защищается, пуская в ход свою темную энергию, – рассудил Муан, – уже достижение».

– А два? – внезапно спросил Шен. – А три?

– Что? – не уловил Муан.

– Сколько опрометчивых поступков у меня в запасе?

Муан закатил глаза и вздохнул.

– Не знаю, мое терпение все же не безгранично, – поделился сомнениями мечник.

Шен обнял его, постаравшись сжать посильнее.

– Давай договоримся о точном числе, – прошептал он.

Старейшина пика Славы протяжно выдохнул и поднялся на ноги, увлекая Шена за собой, а затем отстранил от себя и заглянул в лицо. Он увидел, что Шен выглядит измотанно и как-то уязвимо, и осознал, что впервые в жизни другой человек настолько серьезно относится к его словам.

Муан никогда не боялся ранить словом. С детства они с Эрой обзывались и часто орали друг на друга, но никогда не сомневались в своих чувствах друг к другу.

Но Шен не такой. В нем нет этой уверенности. Он действительно поверит, если ему крикнут в сердцах, что ненавидят. Он всерьез примет фразу «не хочу иметь с тобой ничего общего».

Почему-то… слов о дружбе для него недостаточно, однако в противоположное он верит с легкостью.

Муан должен был осознать это раньше, ведь не раз уже видел эту его уязвимую сторону.

– Один миллион восемьсот девяносто две тысячи триста сорок два, – произнес мечник.

– Что?