в живот. Я завела руки за спину, пытаясь незаметно вытереть покрытые пылью ладони о свою же ночнушку.

– А что, если это чума или ещё какая-нибудь смертельная напасть? Как вы думаете, мисс? – простонала Эбони (руки со связкой ключей она тоже прятала за спиной).

– Чума? Какая чума? Скажите лучше, как и зачем вы в моей спальне оказались? – грозно спросила экономка.

Ариадна стреляла глазами по сторонам, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. И придумала.

– Ну… э-э-э… мы испугались и решили побежать и сказать вам, а когда прибежали, дверь была открыта, и мы подумали, что… может быть, и вы тоже заболели… – начала она.

Айви яростно закивала головой в знак согласия и на ходу подхватила:

– Мы так переволновались, что решили: давайте заглянем, посмотрим, всё ли в порядке у нашей любимой экономки.

Уж не знаю, поверила нам экономка или нет, но от последних слов моей сестры лицо у неё смягчилось.

– Это правда, девочки? – негромко спросила она.

Ариадна бросилась к экономке, обняла и приглушённо проговорила, уткнувшись лицом ей в плечо:

– Мы так рады, что с вами всё в порядке!

Экономка выпрямилась, широко развела в стороны свои руки, а затем принялась похлопывать ими Ариадну по спине.

– Ну-ну, успокойся, Флитуорт, – сказала она. – Нет у нас в школе никакой чумы, и вообще ничего такого нет. А Надия… Она, очевидно, просто сладостями объелась. Помните, что я всегда говорила вам насчёт сладкого, девочки?

– О, – с притворным облегчением выдохнула Ариадна, отступая на шаг назад. – Тогда всё понятно. Мы все тоже много сладкого съели.

К сожалению, это была неправда, не ели мы ничего сладкого.

Экономка зевнула, потом снова нахмурила брови и сказала:

– Вообще-то, всё это довольно нелепо и даже возмутительно, девочки. Впредь, если вы почувствовали себя плохо и не смогли меня найти, бегите немедленно к нашей медсестре Глэдис, поняли?

– Да, мисс, – горячо откликнулись мы.

Разумеется, экономке невдомёк было, что больше всего мы горим желанием как можно скорее убраться отсюда. И желательно без неприятных последствий.

Какое-то время экономка ничего не говорила, просто смотрела на нас, словно прикидывая, на самом ли деле мы настолько глупы, как хотим показаться. «Поверь, что мы идиотки, поверь, пожалуйста», – мысленно просила я её.

– Ну, хорошо, – сказала она наконец. – А сейчас шагом марш в постель. Уверена, что к утру вы все будете чувствовать себя намного лучше.

– Да, мисс, – снова сказали мы хором и поспешили на выход.

Эбони при этом ухитрилась совершенно незаметно переместить руки таким образом, чтобы связка ключей из-за спины перекочевала вперёд и по-прежнему оставалась вне поля зрения экономки.

– Но если я ещё раз поймаю здесь любую из вас, смотрите. Неприятностей тогда не оберётесь, это я точно обещаю! – напутствовала нас экономка.

Мы вчетвером закатились в нашу комнату номер тринадцать и грудой повалились прямо на пол.

– У меня голова кругом идёт, – сказала я, приваливаясь спиной к своей кровати.

Ариадна громко чихнула.

– Пыли нахваталась, наверное, – пояснила она.

Эбони с громким стуком бросила на пол тяжёлую связку ключей и заметила:

– Итак, у нас теперь есть два нужных ключа, и ещё миллион совершенно бесполезных.

– Это нам и без тебя известно, – откликнулась я, натягивая себе на голову край одеяла. – Лучше что-нибудь новенькое расскажи.

– Итак, – сказала Айви, – нам кое-чего удалось добиться. Мы почти открыли сейф.

– Пока у нас нет третьего ключа и цифрового кода, это почти всё равно что ничего, – сказала я. – И у нас есть всего два дня, после чего Генри вышвырнет всех из школы. Если он отыщет подлинное завещание раньше чем мы, то победить его и спасти школу шансов у нас не останется. Никаких. И окажемся мы с вами…

– В луже, – закончила за меня Ариадна.

Лично я, честно говоря, собиралась закончить эту фразу далеко не так мягко и деликатно.

– В глубокой луже, – уточнила Айви.

И тут Эбони, глядевшая всё это время на связку ключей, неожиданно объявила:

– А знаете, ведь я могу забрать эти ключи с собой!

Мы все уставились на неё.

– Я могу забрать их домой, в театр, – продолжила Эбони. – Миссис Найт здесь нет, так что она и не заметит, что ключи пропали. Так что даже если Генри найдёт сейф, открыть его он всё равно не сможет. Разумеется, если только у этих ключей нет дубликатов, на что я очень надеюсь.

Я задумалась. Меня смущало не само предложение, а то, что Эбони была новенькой в нашей компании, а до этого, раньше, показала себя как человек ненадёжный. Можно ли считать, что она исправилась?

– Пожалуй, – согласилась я наконец. – Хорошая мысль.

Остальные согласно покивали головами.

– Я спать хочу, – неожиданно заявила Ариадна (глаза у неё действительно слипались).

– Ладно, – сказала я и тоже зевнула. – Расходимся. Айви, ты останься, ты живёшь тут. А вы двое идите, – махнула я Ариадне и Эбони. – С остальными завтра утром поговорим. Может, у них ещё какие-нибудь мысли появятся…

Спустя пару минут мы с Айви уже свернулись калачиком каждая под своим одеялом. На улице пошёл дождик, начал постукивать в окно. Посвистывал ветер, раскачивая голые чёрные ветки деревьев. Я попыталась придумать, где может быть спрятан третий ключ, но ничего не придумала, потому что почти сразу провалилась в сон.

На следующее утро Ариадна пришла на завтрак с папкой для бумаг под мышкой.

– Это что? – спросила я, вяло покачиваясь в очереди за фирменной комковатой руквудской овсянкой.

– Те старинные записки, которые ты не смогла прочитать, – ухмыльнулась Ариадна, сдувая свалившийся ей на лоб серенький жидкий локон. – Я сбегала в библиотеку и упросила мисс Джонс дать их мне на время. Это было нелегко, но мисс Джонс знает, что я всегда возвращаю в целости и сохранности всё, что беру в библиотеке, так что…

– Ума не приложу, как ты могла в такую рань подняться, Ариадна, – зевнула Айви, тускло глядя перед собой.

– Ага, – кивнула я. – Подняться ни свет ни заря, чтобы, даже не позавтракав, пойти в библиотеку?.. Нет, я бы так не смогла.

– Жажда знаний, – снова усмехнулась Ариадна.

– Ну, как знаешь, – согласилась я.

Тут как раз подошла моя очередь, и повариха шмякнула в мою миску полный ковшик голубоватой овсянки. Лично меня ещё никогда так слабо не тянуло на подвиги, как этим утром.

Глотая чуть тёплую кашу, мы пустили между Шепчущими слушок о том, что нам удалось сделать. К сожалению, сработало правило испорченного телефона, потому что Пенни, когда сообщение дошло до неё, наморщила свой нос и удивлённо переспросила шёпотом:

– Калачи осели? Какие калачи?

Ох! Это она так расслышала