лежащую на дороге ветку. А ещё вдруг резко вильнул в сторону, хотя никакого препятствия впереди не было, и мы едва не влетели в чью-то живую изгородь.

Когда же мы были примерно на середине пути к дому, отец внезапно прижался к обочине и остановил машину.

– Что с тобой? – спросила его Скарлет, но отец лишь молча тряс головой и моргал, а когда повернулся к нам, лицо у него было таким белым и помертвевшим, словно он привидение увидал.

– Эммелина? – прошептал отец.

Скарлет нахмурилась, я побледнела. Он говорил о нашей маме, называя её не настоящим, а чужим именем. Это было имя маминой погибшей подруги, она взяла его себе, но он именно под этим именем знал свою жену.

– Она умерла, папа, – сказала Скарлет.

Моя сестра никогда не отличалась излишним тактом.

– Кто умер? – деревянным заплетающимся языком переспросил отец.

Он выжал сцепление, затем газ, и мы покатили дальше, словно ничего не произошло.

Несмотря на всё это, до дома мы добрались без дальнейших приключений. Отец остановил машину, вылез с водительского сиденья и зашагал к дому, словно совершенно забыв о том, что в машине были ещё и мы с сестрой.

– Что это с ним, как ты думаешь? – наклонилась ко мне Скарлет.

– Не знаю, – ответила я, – но ему явно становится всё хуже. Нужно за ним присматривать.

Скарлет кивнула, и мы с ней выбрались из машины вместе со своими сумками.

Ну вот опять перед нами наш старый дом, уютный, увитый плющом. И ветер как по заказу утих, и в воздухе потеплело.

Подходя к дому, я заметила, что входная дверь распахнута настежь. Я прошла в дом. Внутри было холодно, тихо и сумрачно.

– Отец что, сразу в кабинет к себе прошёл? – спросила Скарлет, кидая свою сумку на пол в прихожей.

– Возможно, – ответила я, ставя свою сумку рядом с сумкой сестры.

Мы прошли к кабинету, дверь которого тоже была открыта, заглянули внутрь, но и тут никого не было.

– Это странно, – нахмурилась я.

Когда отец был дома, то почти всегда сидел в своём кабинете.

Мы обошли весь первый этаж и даже во двор ещё раз выглянули, но отца нигде не было видно. Осталось заглянуть наверх, на второй. Мы взяли сумки и поднялись в свою спальню, которая за последние десять лет нисколько не изменилась.

Оставив здесь свои вещи, мы с сестрой прошли в конец коридора, к спальне, которую занимали отец и Эдит. Их дверь тоже не была закрыта – оставалась довольно широкая щель. Мы со Скарлет нервно переглянулись, после чего я решительно толкнула дверь.

Отец был здесь, с закрытыми глазами лежал на кровати, не сняв ни пиджака, ни даже ботинок.

Глава двадцать шестая

Скарлет

– Это совершенно на него не похоже, – сказала Айви.

Мы присмотрелись, прислушались, убедились в том, что наш отец не умер, а просто спит, однако тревоги за него меньше не стало. Я осторожно потрогала отцовский лоб, он был холодный и липкий от пота. Это тоже показалось мне не самым хорошим признаком, но что нужно делать, я не представляла, и потому предложила, покачав головой:

– Знаешь, Айви, давай просто оставим его в покое. Пусть спит. Заработался, наверное, устал.

Не могу сказать, что Айви с восторгом приняла моё предложение, но вариантов у неё всё равно не было, поэтому мы с ней на цыпочках вышли из комнаты.

Затем мы снова спустились вниз, надеясь найти там что-нибудь перекусить, но наткнулись вместо этого на нашу мачеху, и у нас сразу пропал аппетит.

Она как раз загоняла наших сводных братьев в дом. Мне сразу бросилось в глаза, что мальчишки подросли, вытянулись, однако чумазыми и неряшливыми выглядели ещё сильнее, чем обычно.

– Привет, – попытала счастья Айви, и тут же, наверное, как и я, пожалела об этом.

Эдит посмотрела на нас с сестрой так, словно мы убить её собрались. Мальчишки сделали кислые лица и, не сказав ни слова, испарились. Интересно, бывает ли так, что они хотя бы несколько секунд не несутся куда-то сломя голову?

– Та-ак, – с оттяжкой сказала Эдит и подбоченилась. – Вы опять здесь? Странно, странно… Потому что я, кажется, в прошлый раз ясно дала вам понять, что не желаю больше видеть вас в своём доме.

– У нас не было другого выбора, – пояснила я, крепко сжимая в ладони перила лестницы, с которой мы с сестрой так и не успели спуститься до конца.

– Нашу школу закрыли. На неделю, – добавила Айви. – Вот отец и привёз нас сюда.

– Мог бы меня предупредить, – проворчала Эдит себе под нос, а затем снова посмотрела на нас. – Ну что же, попробую хоть какую-то пользу из вашего приезда извлечь, – она резко ткнула рукой в сторону кухни и приказала: – Всё там вымыть. Пыль везде стереть. Очистить камины от золы.

Это не на шутку разозлило меня, и я ехидно поинтересовалась.

– А что будут делать ваши мальчики? Цветочки по вазам расставлять?

Мачеха пропустила мои слова мимо ушей – или сделала вид, что пропустила, – и продолжила, трясясь от злости:

– Слушайте сюда, жалкое отродье! Я уже говорила и ещё раз повторю, что видеть вас не желаю! Но если уж вы оказались под моей крышей, делайте, что вам прикажут.

– Будь наш отец здесь, вы бы с нами так не говорили, – заметила я, сложив руки на груди.

– А где он, кстати? – ещё сильнее нахмурилась Эдит.

– Наверху, – ответила Айви, встревоженно взглянув на меня. – Он привёз нас и уснул. С ним всё в порядке?

– Э… – неопределённо промычала Эдит, а затем продолжила, небрежно взмахнув рукой: – Да, я уверена, с ним всё в порядке. Действительно, просто устал возиться с вами двумя.

Устал с нами возиться? Ну, знаете! Как говорится, слов нет.

– Ну, чего ждёте? – бросила нам мачеха. – Шагом марш на кухню, лентяйки!

Мы потащились с Айви на кухню и шли медленно, словно на похоронах. Если бы вы только знали, как трудно было мне удержаться, чтобы не ущипнуть нашу мачеху, когда я проходила мимо неё!

Но я сдержалась, а отойдя ещё на пару шагов, шепнула Айви:

– Зато по крайней мере одни на кухне будем, а то ведь сил никаких нет смотреть на неё.

Мы приплелись на кухню и принялись за дело. Подмели полы, помыли тарелки, смахнули паутину по углам. Кухня была запущена до безобразия! Я даже подумала, что мачеха специально довела её до такого состояния к нашему приезду, чтобы нам с