его следовать за собой именно так, как хотел Андрей. Когда Эрик ударял с левой и открывался на камеру, я перемещался так, чтобы он занял нужную позицию. Процесс приносил огромное удовольствие.

Между дублями сцены ассистент режиссера – тот самый, который спросил, смогу ли я сыграть заключенного, – подошел с моей анкетой в руках.

– Дэнни, твое агентство дало добро на роль!

– Повезло, что я так рано к вам попал, – рассмеялся я.

– Это точно. Я бы просто запихнул тебя на задний план, а теперь тебе будут платить большие деньги.

Такой поворот событий удивил его не меньше, чем меня.

– Но мы всегда можем вернуть тебя на ставку в восемьдесят баксов в день, если захочешь.

– Нет уж, меня все устраивает.

Он рассмеялся и похлопал меня по спине.

Однажды фильмы уже спасли меня, а теперь я и сам участвовал в съемках. В 1966 году в «Фолсоме» меня заперли в карцере. В каждой тюряге новеньких зэков сначала сажали на карантин или в психушку. Когда я прибыл в «Фолсом», то даже во двор не попал. Меня сразу заковали в наручники и отвели в пятый блок, где я дожидался своего распределения. Никто не знал, когда это случится, четко установленных сроков не было.

«Фолсом» был похож на замок Дракулы. Его стены были сделаны из массивных гранитных блоков, летом температура внутри поднималась выше ста десяти градусов по Фаренгейту. Зимой можно было сдохнуть от гипотермии. «Фолсом» был темницей темниц. Мне до сих пор снятся кошмары о пятом блоке.

Меня посадили в комнатушку метр на метр. В стальной двери была прорезь – единственное окно во внешний мир. Я не общался ни с кем, кроме охраны. Они передавали еду дважды в день, и она, кстати, была что надо, в отличие от обычной тюремной баланды. Чтобы не сойти с ума, я отжимался, приседал и разыгрывал по ролям фильмы, которые успел посмотреть. Я постоянно возвращался к двум картинам – к «Горбуну из Нотр-Дама» с Чарльзом Лафтоном и «Волшебнику страны Оз». Каждый день я отыгрывал сцены из каждого. Помнил я на удивление много. Наш мозг запоминает все, что мы видим и слышим, и хранит информацию до тех пор, пока она не понадобится. Эти воспоминания дарили мне свободу. Каждый раз, когда охранники орали: «Заткнись нахер, Трехо!», я вопил в ответ: «Воду, она дала мне воду!», цитируя Горбуна.

Я отыгрывал сцену, в которой Дороти, Железный Дровосек, Пугало и Трусливый Лев пересекают маковое поле. Когда я впервые посмотрел «Волшебника страны Оз», это поле показалось мне бесконечным. Только начав работать в киноиндустрии, я понял, что оно было нарисованным. Потом я изображал, как они впервые видят Изумрудный город, и сам буквально видел его красивые, ярко-зеленые башенки, блестящие вдалеке. Повторяя за Дороти, я говорил:

– Вот и Изумрудный город. Красивый, правда? Этот волшебник наверняка добрый, раз живет в таком прекрасном месте.

Актерское мастерство было мне знакомо. Все детство я играл, чтобы выжить. Я притворялся, что мне нестрашно, когда у меня поджилки тряслись. Строил из себя крутого парня, когда грабил. В «Фолсоме» я актерствовал, чтобы не сойти с ума. Мне нужно было двигаться, говорить вслух, слышать свой собственный голос.

– Ах ты, крыса, посмотри, что ты наделала! Я таю, таю!

Зэки скоро узнали, чем я занимаюсь в одиночке. Слухи дошли до Джоуи Абусто, с которым я сидел в «Джеймстауне» и занимался боксом (он был отличным бойцом и великолепным тренером). Когда он узнал, как я схожу с ума в карцере, то испугался за мое психическое здоровье и подал прошение о моем освобождении.

Занявшись актерским мастерством ради удовольствия, я полюбил его всем сердцем. Оно стало моим новым наркотиком.

Чек за съемки в «Поезде-беглеце» оказался таким огромным, что я даже испугался – вдруг в банке ошиблись? Меня успокоил Эдди. Он объяснил, что нам доплачивали за сверхурочную работу, бонусом шли штрафы за обеды – их назначали, если актеров не кормили дольше шести часов. Мне это казалось безумием. Никогда в жизни я не получал столько денег. Хотелось плакать.

Мир кино становился все лучше и лучше.

Как-то между дублями я стоял на аллее у склада, где шли съемки, и курил. Тут к площадке подкатил пацан на разбитом «датсуне». Он вытащил из багажника чемоданчик и зашел внутрь. Мне стало интересно, и я пошел за ним. На площадке паренек открыл чемодан и начал раздавать котлеты наличных актерам, каскадерам и членам съемочной группы. В 80-х размер суточных напрямую зависел от того, кем ты работал. Звезды типа Джона Войта и Эрика Робертса получали огромные деньги. Преступника во мне это восхищало.

На следующей неделе я занял то же место в тот же день недели. Чувак прибыл как по расписанию. Рядом со мной возник Эдди и тоже зажег сигарету.

– Чем занят?

– Курю, как и ты.

– И все?

– Эдди, ты понимаешь, какие бабки возит этот чувак? Он совсем один на темной парковке. Мужик, да я мог бы ограбить его как ребенка.

– Соблазнительно, – ответил Эдди. – Но ты совершишь огромную глупость. Ты не представляешь, сколько можешь заработать в этом бизнесе. Даже если у пацана при себе штук шестьдесят, это мелочь по сравнению с тем, что тебе перепадет, если не упустишь свой шанс.

Эдди верил в меня больше, чем я сам. Его поддержка убедила меня, что я добьюсь успеха в киноиндустрии. Эдди затушил сигарету и вернулся внутрь, но на полпути остановился.

– Но, если ты все же положил глаз на этот чемоданчик, я хочу долю.

И он рассмеялся своим глубоким, утробным смехом.

Таким он был, Эдди Банкер. Легендарный мужик, без базара.

* * *

После «Поезда-беглеца» я по-настоящему загорелся работой в кино. Координатор каскадеров был так доволен моей работой, что нанял меня на следующий проект. Я должен был играть на заднем плане и выполнять трюки, так что ставка оказалась неплохой.

В своем третьем фильме «Исправительная колония III» я наконец-то сыграл персонажа с именем – злодея Си Веера. Продюсер и режиссер Джама Фанака разрешил мне играть в массовке в перерывах между сценами.

Во время съемок ко мне в гости приехал Джордж Перри из Сан-Хосе. Он поссорился со своей дочерью Лизой, уехал из города, чтобы развеяться, и планировал перекантоваться у меня. В день его приезда я перехватил Джама Фанака на площадке и рассказал, что у меня на примете есть отличный дружбан, который сыграет первоклассного гангстера-зэка.

В первый рабочий день я взял Джорджа с собой на съемки, потому что был