А еще была боль, которая сконцентрировалась на затылке.

Не понимая, где она и что с ней случилось, девушка попыталась поднести руку к этому месту и поняла, что не может. Руки были связаны за спиной, а сама она лежала на боку, на упругой поверхности.

На затылке, скорее всего, цвела огромная шишка. Осознав это, Айна болезненно поморщилась и только потом открыла глаза.

Взгляд уперся в белую спинку эргономического кресла. С минуту Айна бездумно таращилась на нее, пока в голове всплывали последние события.

Фил…

Его угрозы…

Бегство к шлюпкам…

Пес…

Стикс…

Стикс!

Ее словно огнем обожгло.

Застонав, она попыталась сесть, что оказалось весьма проблематично со связанными руками, так что просто подергалась как червяк. И тут же кресло бесшумно повернулось в ее сторону, демонстрируя Фила.

Парень улыбался. Но от его улыбки Айне стало не по себе.

– Очнулась? – он склонился над ней.

Комбинезон из термоусадочной ткани сменил его больничную робу. Филипп даже успел смыть кровь с лица, но это не сделало его черты более привлекательными.

– Где мы? – прохрипела девушка. – Почему я связана?

– Мы там, где и должны быть. В спасательной капсуле, которая мчит по направлению к Земле. А ты связана, чтобы глупостей не наделала.

– Глупостей?! – Айна задохнулась от накатившего гнева и снова задергалась. – Развяжи меня! Ты хоть представляешь, что наделал?! Ты же убил его!

– Тебя это тревожит? – с досадой скривился парень. – Что ж, похоже, я все-таки был прав. Ты попала под его влияние.

– Что? О чем ты?

– Ты попала под влияние элохима. Извини, но пока я не могу тебя развязать. Но не бойся, через несколько часов мы прибудем на Землю. Там есть надежные люди, которые тебя вылечат.

– Вылечат? – Айна недоуменно прислушалась к себе. – Но я не больна!

– Больна, – заверил Фил и, все так же улыбаясь, погладил ее по лицу. – Просто пока не знаешь.

Нагнувшись еще ниже, парень поцеловал ее в лоб, встал и направился в дальний конец сигарообразной рубки. Только теперь Айна смогла оглядеться.

Они находились внутри летательного аппарата, всю обстановку которого составляли пульт управления, два кресла и две раскладные койки, вделанные в боковые стены. На одной из них лежала Айна.

Вывернув шею, она сумела разглядеть экран над пультом. Он показывал две крупные точки, между которыми, быстро двигаясь, мигала еще одна, поменьше.

Значит, та точка, от которой они удаляются, это станция.

Стоило подумать об этом, и сердце защемило.

Стикс…

Почему он ее отпустил? Почему вообще позволил ударить себя?

Он был ранен, и это ее вина…

Незнакомое тревожное чувство заставило Айну судорожно выдохнуть.

Ей жалко его? Эта мысль отрезвила. Жалко элохима? Неужели Фил прав, и она попала под влияние пришельца?

Закрыв глаза, Айна сосредоточилась на внутренних ощущениях. Надо проанализировать свои чувства, отсечь обычную человеческую жалость. Элохимы в ней не нуждаются.

Но что-то подсказывало: она не права. Какой-то тоненький голосок, слишком слабый, чтобы можно было распознать его принадлежность, и слишком настойчивый, чтобы продолжать его игнорировать.

Память услужливо подкинула картинки: Пес бросается на Фила, позволяет ему развернуться и только после этого валит на пол. Прижимает лапами к полу, не дает шелохнуться. Рычит, демонстрируя острые клыки-кинжалы. И… и все!

Когти разодрали парню робу на груди и поранили кожу. Но если бы Пес хотел убить его, то убил бы. Почему замешкался? Почему позволил Айне отвлечь себя и ударить?

А главное, почему с самого начала бросился на Фила, а не на нее? Ведь Псы реагируют на девственниц, это всем известно. Она должна была стать первой жертвой! Это какой-то неправильный Пес, точнее…

Стикс…

Вот что хотел сказать Фил, когда кричал, что они – чудовища.

Айна судорожно выдохнула и закрыла глаза. Истина оказалась слишком шокирующей и неприглядной. Требовалось время, чтобы осознать ее, свыкнуться, сродниться.

– Как ты узнал? – прошептала она, облизнув пересохшие губы.

– О чем?

Парень вернулся, неся в руках герметичную упаковку с едой. Надорвал кончик – и пакет начал быстро увеличиваться в размерах, попутно выделяя тепло.

– О том, что элохимы это Псы.

Он помог ей сесть, а затем указал на одноразовую тарелку с бесцветной массой, в которую превратилась вскрытая упаковка.

– Тебе нужно поесть. Не бойся, на вид оно выглядит не очень, но на вкус вполне себе ничего. А потом я займусь твоей шишкой. Болит ведь? Прости, что пришлось действовать грубо, но это был единый способ тебя спасти.

– Что это? – скривилась девушка, игнорируя последние слова.

Сейчас она не была уверена, что хотела спасаться.

– Витаминизированная белковая смесь. Я жрал такую последнее время, пока мой мозг препарировали эти уроды. Открывай рот.

Айна нехотя подчинилась.

– Молодец, – улыбнулся парень, всовывая ложку ей в рот.

Масса на вкус напомнила едва теплую овсянку без соли и масла. Зажмурившись, Айна заставила себя проглотить это месиво. Силы ей еще пригодятся, да и думается на сытый желудок гораздо лучше.

– Так ты расскажешь? – напомнила она, когда тарелка опустела.

– Да нечего рассказывать, – поморщился Фил. – После ареста ко мне пришел твой Хассель и предложил сделку. Мое согласие на участие в эксперименте в обмен на мою жизнь. Конечно же, я согласился. Это лучше, чем быть распыленным на атомы. Меня усыпили, а потом я проснулся и обнаружил себя в собственном доме. Все лежало на привычных местах, только что-то было не так. Я не сразу догадался, что именно.

– Ты не мог выйти, а вид из окна был статичен, – тихо подсказала Айна.

– Точно! – он усмехнулся.

– Это была симуляция, воссозданная по твоим воспоминаниям.

– Ага. И ты в ней тоже была. Знаешь, мы вытворяли такие вещи…

Задышав чаще, парень подался к ней.

Айна замерла. Короткий миг они смотрели друг другу в глаза, затем Фил перевел взгляд на ее губы.

– В общем, сначала я даже обрадовался, – прохрипел он севшим голосом, – ты в моем доме, в моей постели. Такая теплая, мягкая…

Он протянул руку и взял Айну за подбородок.

– Вся моя…

Его лицо начало наклоняться к ней, безумные глаза бывшего друга становились все больше и больше. Что-то сжалось у Айны внутри. Она оцепенела, не в силах отвести взгляд. Но в последний момент, когда его дыхание уже коснулось ее лица, инстинктивно дернула головой.