— Ну ты даешь! Серега? Кого-то хватает и тащит в кусты? Онбы умер от гордости, узнай, какого ты о нем мнения. Бедолага робеет передбабами даже после приличной дозы алкоголя.

— Тебя послушать, так он полный импотент, а ведь с Еленой жеон как-то ладит.

— Ладит, но с большим скрипом. Если бы Ленка не быланастойчива, он ни за что бы не решился признаться ей в своих чувствах. Это онабуквально изнасиловала его. Он ни нападать, ни обороняться не может. Легкаядобыча для наглых баб.

Я задумалась. Вот как раз Елена не производит впечатлениянаглой бабы.

Совсем наоборот. И все же Сергей нашел с ней общий язык, идело даже движется к свадьбе. Двигалось. Потому что сейчас уже все под большимвопросом.

— Кстати, — спросила я, — Сергей вернулся из своейкомандировки?

— Да, вчера вечером. Сегодня весь день был на работе, апотом сразу же сквозанул к Елене Прекрасной. Даже от моей компании отказался, —с легкой обидой закончил Евгений.

— А что ты мог ему предложить?

— Ну… по кружечке пивка.

— В этом ты весь. Человек поехал налаживать личную жизнь, атвоя личная жизнь — пивная бочка.

— Ну, Сонь…

— Не перечь мне, — прикрикнула я. — Отвечай на вопрос: тыдавно его знаешь?

— Само собой, что за вопрос? Сергей — друг детства, этим всесказано.

Евгений уже изучающе смотрел на меня, видимо, сообразив, чтоя вознамерилась его чем-то огорошить. Вероятно, он уже подозревал, чем именно.

— Раз он друг детства, следовательно, ты знаешь, что онработал в ментовке, — с приветливой улыбкой сообщила я.

— Ну да, знаю.

Я кокетливо погрозила пальцем, мол, нехорошо скрывать тайныдруга от любимой. Любимая Должна знать все. Ну хотя бы про близкого Друга.

— Следовательно, — продолжила я, — в курсе, как он изментовки ушел.

— В курсе, — ответил Евгений, нервно потирая ладонямиколени. — Но лучше бы ты перестала играть в кошки-мышки, а сказала все сразу.

— Я сразу все и говорю. Сергей из милиции ушел в тюрьму.

— Да, это так. Он был слишком честный для такой работы,поэтому его и «ушли», — ответил Евгений, не оставляя в покое колени.

— То, что ты заступаешься за друга, делает тебе честь, —сказала я. — А вот то, что ты дружишь с человеком, совершившим такое гнусноепреступление, это ужасно и ставит под сомнение твою нравственность.

Евгений вскочил с дивана, зло засунул руки в карманы брюк инервно прошелся по комнате.

— Серега не совершал никакого преступления, — глухо сказалон, поворачиваясь ко мне спиной и глядя в темное окно. — Его подставили.Паскудно подставили. Подло. Как последние суки.

— А почему ты не смотришь мне в глаза? — спросила я невиннымголоском, но лучше бы мне промолчать.

Он резко повернулся и посмотрел мне в глаза, но что это былиза глаза!

Они метали стрелы и молнии. Лицо его стало белее стены.Желваки заходили ходуном. Ноздри затрепетали, как у бешеного быка. Таким я невидела его никогда. Я струхнула и попятилась.

— Как ты можешь таскать эту грязь? — загремел Евгений. —Серега тюха и простофиля, но в разведку я пошел бы только с ним.

«Очень веский аргумент, — пятясь, подумала я. — Пусть онперенасилует всех женщин Москвы. Разве это может помешать мужской разведке?»

Евгений продолжал наступать на меня и греметь:

— Его подставили, потому что сунулся не туда. Какого чертаон пошел в ментовку! Думал, будет ловить преступников. Будто преступники дадутсебя ловить! Не разобрался, откуда рыба гниет, и начал качать права. Емунамекнули, что перестарался, он не успокоился и давай строчить рапортыначальству. Ха! Вот смешной парень. Пожаловался тому, на кого накопал горукомпромата, но это мы с ним уже потом узнали, а тогда думали, что в этомединственное его спасение.

Утром письмо в канцелярию передал, а уже вечером за нимпришли. Насиловали?

Извольте отвечать.

Евгений зло припечатал кулаком свою же ладонь. Было видно,что его это не удовлетворило. С гораздо большим удовольствием он припечатал бычью-нибудь физиономию. Я не трусиха, но мне стало страшно.

— Что же, он совсем-совсем не виноват? — невзирая на страх,позволила себе усомниться я. — Дым без огня? Разве такое бывает?

— Бывает. В нашей стране все бывает. Девку, которую емуподсунули, до этого он даже не видел. Зато она все знала о нем. Даже родинкиуказала. Глухая подстава. Все ребята от злости скрипели зубами, а поделатьничего не могли. Сел Серега. Единственное, что для него удалось сделать, этоскостить срок. Вот так-то.

В гневе Евгения было много искренности, но меня это неубедило. Все эти сексуальные маньяки бывают очень хитрыми. Они обманут кого хотите,когда им приспичит.

— Почему ты так уверен в невиновности Сергея? — спросила я.— На чем основана твоя уверенность? На его честном слове?

Евгений посмотрел на меня, как на маленькую глупую девочку,несущую незнамо что.

— Моя уверенность основана только на моем знании. В тот деньи час, когда Серега якобы насиловал их подставу, мы с ним культурно отдыхали,попивая пивко в одном из баров города Москвы, столицы нашей Родины. Понятно?!На глазах у всей честной братии, завсегдатаев того бара!

Свою речь он начал спокойно, но с каждым словом распаляясьвсе больше, закончил ее на очень высоких тонах.

— Не кричи! — рявкнула я. — Ты хочешь, чтобы я поверила вэту фантастическую историю? Много народу было в баре?

— Человек двадцать, не меньше.

— И все видели Сергея?

— Все. Мы там долго сидели.

— И все свидетельствовали об этом в суде? Евгений замялся.

— Ну, в суд пошли не все, а лишь три человека. Бармен сразуотказался давать показания. Испугался за свое рабочее место. Многие ссылалисьна плохую память. Некоторые прямо говорили, что не хотят связываться сорганами. В общем, не считая меня, было три свидетеля. Более чем достаточно дляалиби, но суд не учел наши показания. Суд счел, что свидетели — шайка лгунов,выгораживающих дружка.

Евгений впился в меня взглядом. Я сомневалась. Он увиделэто, рассердился и закричал:

— Как ты можешь? Думаешь обо мне черт знает что! Я бы рукине подал Сереге, если бы знал, что он способен обидеть женщину.

Думаю, мало кому в этом месте удалось бы сдержать улыбку.Мне не удалось.