Я не стала спорить со вздорным стариком, который оказался довольно юрким и быстрым, и поспешила за ним по узкой тропинке сквозь заболоченную поросшую низину. В конце пути мне и вовсе пришлось прыгать с кочки на кочку, потому что тропинка местами тонула в трясине. Леший мчал вприпрыжку, не давая мне передышки. Он ловко скакал по кочкам и пням, перепрыгивая опасные места, хватаясь за ветки. Каждое движение его было отточенным и четким, чем не могла похвастать я, то и дело спотыкаясь и погрязая в топи. Кроссовки промокли и потяжелели от влаги, но сушить их заклинаниями было некогда.

— Вот и пришли. Ныряй в этот портал. За ним поляна. Пройдешь ее и выйдешь к ручью. Там у раскидистой ольхи найдешь, что ищешь.

— Благодарю, пан Леший! — запыхавшись, ответила радостно я.

— Не благодари, ведьма. Ступай! — ответил он строго и подтолкнул меня к порталу.

Я поторопилась нырнуть в него и оказалась на просторной поляне, окруженной старыми елями. Это место хорошо освещалось солнцем, которое находилось как раз в зените. Поляна была настолько непохожа на жуткое болото, сквозь которое я пробиралась только что, что я невольно улыбнулась. Солнечные лучи приятно согревали тело, и я чувствовала, как от моей отсыревшей одежды идет испарина. Здесь было так красиво, что захотелось остановиться и передохнуть хотя бы ненадолго, но я спешила. Мягкая трава податливо льнула к земле под тяжестью моих шагов. Мне захотелось разуться. Я стащила с уставших ног кроссовки, связав их шнурки между собой, и неся обувь в руках, пошла босиком, испытывая невероятную легкость и приятную прохладу стопами ног.

Мерное журчание ручья неподалеку заставило ускориться. Я поняла, что хочу пить. Солнечные лучи уже не просто согревали, а припекали. Корневище Полёвы начинало страдать от засухи, а полотенце, в которое оно было завернуто, стало совсем сухим. Я шла на звук звенящего ручья, но никак не могла прийти к нему. Казалось, что источник совсем рядом, но тут же звук менял свое направление и вел уже в совсем другую сторону.

Краем глаза я заметила какое-то движение. Словно мимо меня пролетела пчела, только бесшумная. Еще через секунду ощутила легкий щипок за ногу.

— Это еще что за проказа? — возмутилась я, обернувшись. Вокруг никого не было.

Я продолжила идти по полянке, между редкими стволами встречающихся осин и снова услышала звук, похожий на тихое хихиканье. Мне вдруг стало еще жарче. Палящее солнце все сильнее припекало, дело шло к полудню.

— Все скрытое, явись! — выкрикнула я, собрав всю свою ментальную магию в пучок. Порошка прозрения у меня не было при себе, но в Зачарованном лесу могло сработать и простое заклинание. Хотя бы частично.

Я жадно осмотрелась по сторонам, стараясь уловить ведьмовским зрением хотя бы что-то. И заметила легкую дымку над травой, которая смещалась влево. Приловчившись немного, я прыгнула в сторону полупрозрачной дымки и, наткнувшись на что-то в воздухе, повалила его в траву.

— Ай! Ай-ай-ай! — взвизгнул кто-то подо мной и проявился. Я приподнялась на колени и увидела маленькое ежеподобное существо, только колючки его были мягкими, как из фетра.

— Ты кто такой?

— Не такой, а такая! — обиженно заговорила вытянутая мохнатая мордочка. — Я Аука.

— Аука… Что-то слышала. С пути решила меня сбить?

— Ну что вы… Наоборот хотела помочь.

— Где здесь ручей? Знаешь?

— А вы идите на звук.

— Иду. Да все никак не приду.

— Осталось немножко… Вы идите, идите…

Журчание звало вперед, и я шла, уже не разбирая, что под ногами. Просто шла. Аука что-то щебетала, развлекая меня беседой, но я уже не слушала ее. В горле совсем пересохло. Я поняла, что нужно отдохнуть.

— А вот мы и пришли! — воскликнула Аука.

Впереди и правда виднелась раскидистая ольха, все, как говорил Леший. И из ее корней, слегка проступающих на поверхность, бил ручей. Я тут же воодушевилась и почти бежала к нему.

— Беги, беги! Беги, ведьмочка! Ты почти уж добралась! Хи-хи-хи! — верещала мне вслед Аука.

Моя нога зацепилась за что-то в траве, и все полетело… Мое тело плюхнулось в мягкую траву, а перед глазами замелькала синь неба и огромное полуденное солнце, нависавшее надо мной раскаленным шаром. Перед глазами запрыгали солнечные зайчики. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что лежу посреди пустыни. Вокруг ничего: нет ни кустов, ни ручья, ни деревьев, ни ольхи, которая была всего в нескольких метрах от меня. Только безжизненная пустыня, простирающаяся на сотни километров вокруг. В голове вдруг прояснилось, что все это время я блуждала по ней. Но было уже слишком поздно… Я выбилась из сил и теряла сознание.

«Обманул Леший… Как же хочется пить… Пить…»

В темноте сырого подвала послышались глухие тяжелые шаги. Грузный замок открылся, дверь скрипнула и распахнулась перед нетерпеливым колдуном. Он тростью отбросил кусок сена, валявшегося прямо у порога, и важной походкой вошел внутрь. За его спиной стояли два дендроида-стража, уменьшившиеся в размерах и стянувшие свои ветви, чтобы пройти под низким потолком.

— Ну, милая, пора. Лучше не сопротивляйся, не то покусаю. Ха-ха-ха! — съязвил он и довольно расхохотался, поправив пиджак на животе.

Оба дендроида вошли в тесный подвал и направились к пленнице, сидевшей, прижав ноги к груди, на соломенной подстилке у стены.

— А что это ты молчишь сегодня? Даже не пожелаешь, чтобы на меня еще кто нагадил? А? Шиликун, гидра…

Он бросил хищный взгляд в сторону своей подневольной невесты, которая все также молча сидела, опустив голову на колени.

— Ну как знаешь. Молчи. Так даже лучше. Мне много слов и не нужно. Достаточно одного «да» в нужный момент, — иронично продолжил он свой монолог. — И ты его скажешь. Елизавета Мстиславовна об этом позаботится. Свяжите ее! Чего стали, как истуканы? Испугались ведьму что ли?

Он махнул дендроидам рукой, и те послушно зашагали в сторону пленницы, войдя в радиус действия магической сетки. Один из них сразу же выпустил древовидные отростки из ветвей, и они впились в ноги девушки, плотно обвив щиколотки. Ведьма встрепенулась, но сопротивляться не стала, выставив руки навстречу двум другим отросткам, выпущенным вторым стражем. Плотные тугие побеги связали ее по рукам и ногам, оторвав от пола, как тряпичную куклу, и распяв по стене.

Дендроиды обвили тело жертвы, выпуская одну за другой новые лианы и приковывая ее к стене все плотнее.

Виктор подошел поближе и провел рукой по лицу своей пленницы, убрав волосы за ухо. Затем грубо приподнял ее подбородок, заставив посмотреть на себя.

— Ты в моей власти, Агата. И скоро ты с этим смиришься.

В подвал вошла Елизавета Мстиславовна в строгом черном платье и увесистом колье на усыпанной веснушками груди. За ней торопливо семенила жихарка, толкавшая небольшой столик на колесиках, накрытый плотной тканью.