«Ладно, завтра будет видно», – решила Люба и заняласьприготовлением ужина. Примерно через полчаса зашла Лариса.

– Тетя Люба, я на оптовку собираюсь, вам что-нибудьнужно?

– Да нет, Ларочка, у меня все есть, спасибо тебе.

– Ну тетя Люба, – взмолилась девушка, – ну выпосмотрите как следует, может, чего-то нет или кончается. Ну про запасвозьмите. Я на масло уже шесть человек нашла, на сахар – троих, но они помногуберут, а на крупу и макароны, кроме меня, только Зоя Сергеевна из тридцатьпервой квартиры. А двое – это мало, дорого выходит.

По всей Москве раскинули палатки и контейнеры мелкооптовыерынки-ярмарки, покупать продукты большими партиями было существенно дешевле,чем в магазине в розницу, и многие кооперировались с соседями и друзьями, чтобы«брать мелким оптом». Лариса, давно научившаяся считать каждую копейку, была вих доме самой активной «сборщицей коллективов» для закупок на «оптовках». Любапроверила запасы – ничего не нужно, все есть, она закупила продукты впрок,чтобы Леле и Коле хватило на время отсутствия родителей, но, с другой стороны,хотелось помочь соседке. «Ну и ладно, – подумала Люба, – пусть будетизбыток запасов, он меня не утянет, а Лариске облегчение».

– Пожалуй, макароны можно взять, – задумчивопроговорила она, осматривая до отказа забитые полки в кухонных шкафах, –рис, пшенку и гречку. Килограмма по два. Хватит?

– Хватит, тетя Любочка, – обрадоваласьЛариса. – Спасибо вам огромное. Я вам все принесу.

– Вот, возьми деньги, – Люба открыла кошелек,чтобы достать купюры, и снова мысленно охнула: она никак не могла привыкнуть ктому, что в ее кошельке так много денег и что не нужно выкраивать рубли икопейки, чтобы хватило до зарплаты. Эта сытая обеспеченная жизнь длится ужебольше года, а она все не свыкнется с ней, и постоянно кажется, что завтра всезакончится, Родик вернется на государственную службу, и сама Люба тожевернется, потому что холдинг Андрея Бегорского лопнет, прогорит или проиграет внеравной борьбе с конкурентами или с государством.

Ужин готов, можно пока взяться за уборку, но сперва надо позвонитьотцу. Люба налила себе чашку чаю, взяла в руки трубку радиотелефона иустроилась на диване в комнате, поджав под себя ноги и облокотившись наподлокотник.

Николай Дмитриевич был мрачен и озабочен.

– Родька дома? – первым делом спросил он.

– Нет, у него деловая встреча, он будет попозже.

– Ох, смотри, Любка, доиграетесь вы с вашими этимивстречами, – недовольно проговорил Головин. – Ни к чему хорошему онине приведут.

– Папа! Ну что ты опять…

– И опять, и снова, и буду повторять, пока ты непоймешь куриной своей башкой, что те вопросы, которые решает твой Родька,решаются только при помощи взяток! Ты что, маленькая? Тебе полтинник скоростукнет, а ты как в детском саду, право слово! Допрыгаетесь вы, вот посмотришь.Глазом моргнуть не успеете, как Родька на нарах окажется.

– Папа, Родик никому не дает взяток, я тебе тысячу разобъясняла. Он решает вопросы по-другому. У него очень много связей и знакомств,он поддерживает добрые дружеские отношения с массой людей, понимаешь? Онприходит к чиновнику, чтобы решить свою проблему, а у этого чиновника тоже естьпроблемы, которые он решить без Родика не может. Родик ему помогает, вот и все.Никаких денег, никаких взяток. Это бартер услугами, папа, ничего больше. А тыпочему не в настроении? Что тебя расстроило?

– Ерина сняли. Не пойму, как так могло выйти? До какойже степени надо было народ распустить, чтобы боевики беспрепятственно прошлипятьдесят два блокпоста? Я слышал, боевики по сто долларов давали и проходили.Это же уму непостижимо! В мое время такое было невозможным. Куда катится нашеминистерство?

Виктор Ерин был министром внутренних дел, и сегоднядействительно прошла информация о том, что его отстранили от должности в связис событиями в Буденновске, захваченном отрядом боевиков во главе с полевымкомандиром Шамилем Басаевым. Боевики взяли около 1200 заложников и удерживалиих в течение шести дней, потом ушли. Это был не просто вызов, брошенныймилиции, внутренним войскам и всему российскому руководству, это был плевок имв лицо. Вся страна прильнула к телевизионным экранам и в течение шести днейследила за развитием событий, за переговорами руководства страны с боевиками инедоумевала: как могло получиться, что чеченские боевики спокойно разгуливаютпо территории Ставропольского края и ничего нельзя с ними сделать?

– Так ты поэтому спросил, дома ли Родик? –догадалась Люба.

– Ну да. Хотел с ним про Буденновск поговорить и проминистерские дела. Кстати, ты ему напомни, он мне обещал достать материалыобсуждения криминогенной обстановки. Заседание Совета безопасности по этомувопросу еще в марте прошло, Родька обещал мне материалы принести, да, видно,забыл, закрутился с этими своими деловыми встречами.

– Хорошо, папа, я напомню. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, что мне сделается. Вы в поездку-тособрались?

– Завтра соберемся. Сегодня еще работали.

– Успеете? Все-таки не на дачу едете, а в круиз. Да тыи на дачу, помнится, за неделю начинала собираться.

Это было правдой, и была бы Любина воля, она бы в круизначала собираться за месяц до отъезда, вдумчиво составила бы список всего, чтонужно сделать перед поездкой, и еще один список – того, что нужно взять ссобой, потом несколько раз пересматривала бы оба списка и корректировала их, потомположила бы на видное место и начала выполнять, обводя кружочками те пункты,которые сделаны, и те вещи, которые уже уложены в чемодан. И конечно же, самчемодан стоял бы раскрытым посреди комнаты и постепенно заполнялся предметамипо списку. Именно такой виделась Любе Романовой идеальная подготовка к поездкев отпуск за границу. Но все это было невозможно…

– Успеем, папуля, ты не волнуйся.

– Все-таки плохо, что вы едете вдвоем, – проворчалГоловин. – Было бы лучше, если бы вы и детей с собой взяли. Поехали бывчетвером, с Лелечкой и с Николаем. Как хорошо было бы!

– Папа, Коля не может ехать, у него многоработы, – привычно соврала Люба. – Его не отпускают.

– А Леля? У нее что, тоже много работы? Чем она вообщезанимается?

– Она ищет работу. Она занимается своей специальностью– английской поэзией. Папа, никто не виноват в том, что такие специалисты, какона, сегодня не нужны. Сегодня нужны юристы и бухгалтеры, поэтому у нас сРодиком есть работа, и работа хорошая. Этого вполне достаточно, чтобы девочка моглане ломать себя и не идти в посудомойки. Нам что, есть нечего? Нам так нужна еезарплата? Ты же понимаешь, что мы прекрасно без нее обойдемся.

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал НиколайДмитриевич, – не кипятись. Но все равно это непорядок, когда взрослаядевка сидит на шее у родителей. Она молодая, здоровая, умная и должна вкалыватькак проклятая. Вон Колька как трудится! Как ни позвоню – его никогда дома нет,на работе допоздна засиживается, себя не жалеет, выходных не берет, в отпуск сродителями не ездит, даже жениться времени не найдет, зато у вас с Родькой нашее не сидит, все сам, все сам. Пусть бы Леля с него пример брала, а не у васпод крылом сидела.