Что за лекарства, зачем их вам выписали, от молодых особдобиться невозможно. На все вопросы средний медицинский персонал отвечаетодинаково:

– Спросите у доктора, он объяснит.

Но большинство больных, не сомневаясь, покорно глотаюттаблетки, если им дадут лишние пилюли, они и не заметят.

Я продолжала изучать истории болезней. Нет, вряд ли Xдоверился медсестрам. Это очень опасно, а вдруг они испугаются и побегут вмилицию? Скорей всего X сам раздавал лекарства. Но как? Может, приходил подвидом приятеля и советовал принять некое запатентованное средство, этакуюпанацею от всех болезней? Значит, у Левитиной, Рассказова и Рамазановой былобщий друг.

Я выключила компьютер. Да, дело обстояло именно так. Теперьвсе звенья цепи сложились вместе. X находит клиентов, Жорка обеспечиваетстраховку, потом они делят денежки. Но Радько небось остался недоволен своейдолей, вот и решил шантажировать подельника. Переснял на дискету историиболезней. Ясно, почему он нес информацию в потайном кармане. А бомжи небосьвовсе не хотели его грабить, их наняли, чтобы отнять у мужика дискету.

Я вновь включила компьютер. Чем же хранящаяся на дискетеинформация была опасна? Здесь есть упоминание о X. И где? Два с лишним часа ягоняла перед глазами строчки, пока не наткнулась на интересное сообщение. Вистории болезни Левитиной было записано: «Консультация психиатра В.К.Лазаренко». Но та же строчка была у Рассказова и Рамазановой. Получалось, чтотрое людей, лежащих в разных клиниках, обратились к одному специалисту. Этооказалось единственным, что связывало документы больных. А может, они все-такибыли знакомы и поэтому воспользовались услугами одного психиатра?

Я встала и потянулась, от долгого сидения заломило спину.Мне следует найти этого В.К. Лазаренко, пока он не добрался до Жоры и неотправил мужика на тот свет. Представляю, какой убойный материал я напишу послеокончания расследования. Да Сеня меня мигом сделает начальником отдела. Может,я наконец нащупала свой путь в журналистике? Расследование ведет репортер!Эффектно и красиво.

Из кухни послышался громкий смех, я пошла на звук, естьзахотелось ужасно, за весь день во рту, кроме кофе, ничего не было.

Количество гостей в нашей квартире возрастало вгеометрической прогрессии. На столе, посередине, стояли блюдо с оладьями,картонные коробочки, наполненные покупным салатом, лежала доска, на которойрозовела недавно порезанная «Докторская» колбаса, и венчала натюрморт коробка стортом. Я окинула взглядом присутствующих, так, Тамара с Никиткой на руках,Кристина в новой ярко-зеленой блузке, Лелька и Наташка, натянувшие на себякрасивые сарафаны, Ленинид, незнакомый дядька, лысый в мятой рубашке, и Света сТусей. Маменьки вымылись и приоделись в Тамарины платья. Выглядели они вполнеприлично, их портили только выкрашенные в дурацкий цвет волосы.

– О, доча, – обрадовался Ленинид, – давай по пивку!

– Я не пью и тебе не советую.

Папенька сморщился так, словно хлебнул уксуса.

– Ну ладно тебе, не порть людям праздник.

– А что, у нас Новый год? – обозлилась я.

Если честно, то я очень не люблю, когда в доме остаютсяночевать посторонние. Ну не комфортно мне, если в комнатах спят, пусть дажеблизкие, друзья. Нужно всем улыбаться, сидеть за столом, изображая радость, аночью не пошлепаешь в туалет просто в сорочке, придется искать халат, а он, какназло, окажется в пятнах. И вообще, больше всего на свете я люблю тихие вечерапоздней осенью, когда на улице льет вовсю дождь. Большинство моих приятелейтерпеть не могут такую погоду и массово впадают в депрессию, ноя: «Когда жепридет лето?» Я же ложусь на диван, закутавшись в плед, и читаю книги,вслушиваясь в шум дождя за окном. А главное, что никто не придет в гости, невыдернет меня из уютного гнездышка и не заставит пить чай с гадкимбисквитно-кремовым кошмаром! Терпеть не могу сладкое, пустые разговоры исветские улыбки.

– Эй, Вилка, – позвала Леля, – чего насупилась? Давай тортикположу, очень вкусный, Николай принес.

Не успела я сказать злобно: «Нет, лучше селедочки с хлебом»,– как на стоящую передо мной тарелку шмякнулся бело-розовый кусок с зеленымцветочком.

– Кто такой Николай? – прошипела я. – Познакомьте с этимтортоносцем.

– Так он перед тобой, – захихикал Ленинид, – любуйся наздоровье, Коля Пименов, краснодеревщик, мы вместе работаем. Давай, Колян,опрокидывай пивко!

Мужик молча осушил стакан и закусил оладушкой. Менязамутило, не в силах больше сдерживать рвущуюся из души ненависть ко всемучеловечеству я поинтересовалась:

– Что вас привело в наши пенаты?

– Пираты? – растерянно переспросил Коля, беря другую оладью.

– Будет тебе, Вилка, из себя самую умную корчить, –засмеялась Наташка. – Туся ему брюки шьет. У нее ловко выходит!

– Света лучше делает, – влезла Кристя, – без выкройки, вжик– и готово!

– Зато у Туськи строчка ровней и карманы обработаны, –повысила голос Наташка.

– Не ругайтесь, – заявила Леля, – обе шикарно шьют.

Маменьки сидели с довольным видом, изображая, будто неслышат похвал.

– Наливай, Колян, – велел Ленинид.

– Еще я гофре могу, – сообщила Туся.

– Говна пирога, – заявила Света, – плиссе модней.

– Гофре самый писк.

– Плиссе еще пищее.

– Гофре!

– Плиссе.

– А-а-а-а! – завопил Никита.

– Лучше гофре, – перекрыла его Туся.

– Самое здоровское жатка! – переорала всех Наташка.

– Эй, запевай, – приказал Ленинид, – давай, Колян, со мной.«Издалека долго течет река Волга…»

– А-а-а-а…

– Плиссе шикарней!

– А-а-а-а…

– «Течет река Волга, а мне семнадцать лет…»

– А-а-а-а…

– Весь город только жатку носит.

– «Ты скажи, скажи, красавица моя…»