Хротмунд вскинул голову и прислушался.

– Cucullo Tectus? Yr un-Chwfl? Гримр? Я знаю, о ком они говорят. О том, кто скрывается под капюшоном, потомке Проклятого рода и сыне Балегира. Эта тварь скитается в одиночестве далеко на севере…

– Нет! Это он похитил меня. Это он провел меня под темными ветвями Иггдрасиля из датской Зеландии в Уэссекс. И это он убил твоих людей у Брода Нунны. Он идет за мной.

Как ни силился Хротмунд, он не смог скрыть страха за усмешкой.

– Значит, он идет на смерть, – он перекрестился и указал булавой на распятие, все еще свисающее на сломанных балках под сводчатым потолком алтаря. – Господь во славе своей защитит меня от грязных лап оркнея и черной магии его бессильных богов! На мне доспех Господень!

– Ты украл и доспех, и славу, – ответила Этайн. – Они бессильны против него. Он уже идет!

Лорд Бадона схватил ее за волосы.

– Но он не успеет тебя спасти, дьявольское отродье!

– Отпусти ее! – прорычал Оспак, вцепившись ему в лодыжки. Булава Хротмунда опустилась на его висок, и рык сменился хрипом; бронзовые шипы разорвали кожу и раскололи череп Оспака, словно скорлупу.

Этайн закричала и забилась в руках одержимого; она с шипением пыталась пнуть его в пах, напрасно скребла по его сжатому кулаку.

– Ублюдок!

– Где же твой Воин в капюшоне, ведьма? Где твой Гримр? – Хротмунд оттащил ее к центру поперечного нефа, чтобы она хорошо видела распятие над ними. Там ярче всего горели огнем сухие балки потолка и битум, скреплявший раньше части верхнего ряда окон. – Пусть приходит! Я у него на глазах раздроблю твои кости и брошу тебя на костер, а после отправлю в Ад и его! Зови его! Зови своего ничтожного спасителя на помощь! Давай же, ведьма…

Повисшая вдруг гробовая тишина заставила замолчать и Хротмунда. Воздух вокруг стал душным и влажным, как перед летней грозой. Этайн тоже это почувствовала. Она прекратила дергаться. Духи перестали шептаться, но не исчезли. Они смотрели. Выжидали.

А потом сквозь громкий треск горящих балок послышался знакомый звук: низкий мрачный смешок.

– Теперь я вижу, что Старик имел в виду.

Хротмунд резко развернулся и встал к поперечному нефу спиной, прижав Этайн к груди. Его левая рука легла ей на горло. За стеной огня сидел на куче булыжников посреди разрушенного нефа Гримнир. В дымной пелене его глаза казались угольями. Он взмахнул обнаженным лезвием сакса.

– Она не твоя, клятвопреступник, убери от нее свои грязные лапы!

Хротмунд замер, Этайн почувствовала, что по его спине бегут мурашки. Однако когда он заговорил, в голосе зазвучало презрение.

– О, какие манеры для сына Балегира! Как трогательно!

– Манеры? Пф! Она моя, жалкий ты увалень. Я ее украл, честно и справедливо, и сейчас заберу обратно!

– Только с моего позволения, оркней, – Хротмунд схватил Этайн за шиворот и пнул по ногам, заставляя упасть на колени. А затем занес для удара палицу. – И я не чувствую приступа благородства.

Словно разжатая пружина, Гримнир подскочил и спрыгнул к подножию завала. Сквозь неровные дыры в крыше собора хлынули потоки света и тени, тонкие и седые, как борода старика.

– Ты столь надменен, о ивовый человечек, – на губах Гримнира заиграла недобрая угрюмая ухмылка. – Такой самоуверенный и горделивый. Ну посмотрим.

– На колени, тварь! На колени и моли Бога о прощении! Проси о милости, и, может быть, твоя черная душа еще спасется от Адских мук!

Гримнир помрачнел. Прищуренные глаза загорелись яростью, он вытянулся в полный рост. Тени вокруг него сгустились, он пошел вперед, огибая огонь; Этайн слышала, как бормочут в ужасе невидимые духи.

– Жалкий глупец. Обещаю: когда я с тобой закончу, это ты будешь на коленях вымаливать прощения.

Хротмунд попятился, таща за собой Этайн.

– Если тебе дорога ее жизнь, не смей подходить ближе, тварь!

– Я сказал, убери свои грязные руки…

Гримнира спас шорох камней. Он инстинктивно пригнулся и отскочил в сторону, когда из мерцающей дымной завесы на него накинулся Этельстан. Бешено вращая глазами, саксонский капитан взмахнул мечом и опустил его с силой, способной рассечь человека до пояса. Но сражался он не с человеком. С внезапным для такого великана изяществом Гримнир уклонился от удара Этельстана – и подставил Хротмунду спину.

Заметив ошибку противника, лорд Бадона оттолкнул девушку и бросился в бой. Упав на четвереньки, Этайн отползла на безопасное расстояние и в ужасе наблюдала оттуда, как окружают Гримнира враги…

Или нет?

Покалеченный обломками рухнувшей крыши, Этельстан тяжело дышал, хватая ртом воздух. Плотно сжав бледные губы, саксонский капитан сделал выпад, Гримнир играючи от него уклонился. Схватив Этельстана за запястье, он качнул его и швырнул на Хротмунда. Мужчины столкнулись, и клинок Этельстана пронесся в дюйме от лорда Бадона, чуть не пронзив его насквозь. Хротмунд развернулся на каблуках, а рыжебородый капитан упал на пол и с проклятиями схватился за ребра.

Гримнир не дал им времени на передышку.

Обернувшись, он метнулся к Хротмунду и обрушил на него град ударов, заставляя лорда Бадона с трудом парировать. С его булавы летели стружки, бронзовые шипы со звоном отскакивали в темноту. Удары Гримнира истощили магию его противника, так что ему пришлось напрягать до предела каждый мускул и мышцу; и хотя Хротмунд был неутомим, ему нечего было противопоставить жестоким атакам своего врага.

Все решил еще один удар стали о дерево. Булава Хротмунда с треском надломилась. Не успел он перевести дыхание, как клинок Гримнира рассек мертвую плоть и кость запястья Хротмунда; треснувшая булава и державшая ее кисть упали на пол.

Ивовый дух с проклятиями отпрянул назад. Он пятился, пока не уперся спиной в трехфутовую гору мусора – обломки верхних окон. Позади Гримнира раздалось шипение. Этельстан с усилием поднялся и выпрямился, острие меча царапнуло по каменному полу, прежде чем подняться в воздух.

– Кюневульф! – крикнул он, шагнув вперед и покачнувшись. – Это за Кюневульфа, несчастный ты…

Гримнир припал на колено и метнул в него клинок. Покрытое черными пятнами лезвие, словно дротик, мелькнуло в полумраке и вонзилось Этельстану в основание горла. Он выпучил глаза, изо рта хлынула кровь. Саксонский капитан пошатнулся и рухнул, вцепившись в рукоять вражьего клинка. Его собственный меч выпал из руки и с грохотом упал на заваленный каменным и деревянным мусором пол между Хротмундом и его противником.

Гримнир опустил на него взгляд, а затем посмотрел на Хротмунда.

Лорд Бадона зарычал, прикидывая, как быстро сможет схватить уцелевшей рукой кожаную рукоять клинка. Он сравнил свою скорость со скоростью врага и оглянулся на Гримнира.