Не могу сказать, что моё отношение к белому генералу из-за этого изменится, но это открытие было неожиданным, если не сказать больше.

– Это действительно неординарная способность, – с лёгким холодом замечает главный обвинитель, покосившись взглядом на меня.

– Именно поэтому я продолжил следить за ней, – кивает Ро’ун, отчего у меня по спине почему-то начинают бежать мурашки, – и, разместив герцогиню Даронскую в Гостевом дворце, создал условия, при которых смог проверить уровень силы той, что скрывалась под личиной служанки, – продолжает Второй генерал бесстрастно, а у меня от переизбытка эмоций приоткрывается рот.

Это он натравил на меня Сати? Он?

– И чем же закончилась та проверка? – заинтересовавшись, предлагает продолжить главный обвинитель.

– Служанка герцогини Даронской смогла победить мага ветра, – отвечает Ро’ун, – но при этом не навредила её здоровью, доказав, что не является угрозой даже для агрессивных северян. Приём, использованный в тот день её высочеством принцессой Цай, многие могли наблюдать на соревнованиях новобранцев.

– И каким же был ваш следующий шаг? – уточняет главный обвинитель, который сейчас больше напоминал помощника рассказчика, чем сурового вершителя судеб.

Слушаю ответ Ро’уна, ощущая, как тело начинает буквально заряжаться от обиды, злости, унижения и разочарования:

– Я направил в Гостевой дворец Первого генерала для более тщательной проверки способностей цаянки, прибывшей с герцогиней. В столкновении с ним та проявила невозможную для простой смертной выносливость. После этой проверки я счёл нужным доложить Его Величеству о существовании невероятной служанки герцогини Даронской, следствием чего стало появления новобранца Наи в отряде новичков. По пути в казармы я предложил ей произнести стандартную клятву верности перед статуей Макота, но услышал слова брачной клятвы и догадался о личности девушки.

– Таким образом мы вновь возвращаемся к главному вопросу! Признаёте ли вы свою вину в укрывательстве врага? – напоминает главный обвинитель, указав перстом на белого генерала…

На которого я уже не могла смотреть…

…я вообще уже ни на кого не могла смотреть…

– Не признаю. Как не могу назвать преступным умыслом желание узнать причины появления принцессы государства Цай на территории империи Го. Остановить её мы могли в любой момент. Но не получить ответы, – игнорируя угрозы своего обвинителя, всё также спокойно отвечает Ро’ун, – поэтому я продолжил своё наблюдение и после всех возможных испытаний, устроенных для неё, сделал вывод, что её высочество действительно не имеет злого умысла. И причины её появления здесь связаны с чем-то другим... Моё расследование требовало смены обстановки для наблюдаемой, и, когда шпионы Третьего генерала донесли о новом лагере мятежников, я предложил направить принцессу туда в составе карательного отряда Его Величества. Дальнейшие события хорошо известны и главному обвинителю, и Его Величеству императору, – заканчивает свою речь Ро’ун.

– Итак, вы, наконец, узнали о цели появления Аянэ Тэры на территории империи Го… Причины похищения наследника государства Цай горными мятежниками в данный момент выясняются, – направив взгляд на Каяна, произносит Главный Обвинитель, – но мы всё ещё не услышали причин, по которым Второй генерал Грозовой Дюжины скрывал присутствие принцессы Аянэ Тэры лично от Его Величества.

Сжимаю губы в тонкую линию и поворачиваю голову в сторону императора севера. Замечаю кивок последнего по тени на боковой стене ложи и понимаю, что Каян, как и я, хочет услышать ответ.

– Больше мне нечего ответить, – ровным голосом произносит Ро’ун, подняв взгляд на своего друга, – всё, чего я желал – это понять цель представления, устроенного принцессой в столице империи Го. Выяснив это, я намеревался открыть её личность Его Величеству, но судьба меня опередила. И единственная вина, которую я признаю, связана со скоростью выяснения всех обстоятельств.

– Очень высокомерное заявление. Ты будешь отстранён от своей должности на неопределённый срок за то, что скрывал от меня важную информацию. А также за то, что не выказал должного уважения моей невесте, когда узнал её – и не предупредил меня о её визите в столицу, – звучит тягучий, словно мёд, голос императора, и, казалось бы, я должна возрадоваться!

Но у меня кровь отливает от лица.

Что-то здесь не так. Не может быть, чтобы Каян при всех своих придворных признал меня своей невестой и дал мне статус при дворе!

Весь этот суд – это какой-то фарс, разыгрываемый исключительно для них… Не было произнесено ни слова о секретной технике! Не было произнесено ни слова о том, что я владею первым уровнем этой секретной техники! Не было упомянуто о сговоре братьев, видевших, что на моей руке во время праздничного бала появились какие-то искры – вследствие чего Джай был вынужден прикрывать своего брата перед императором. Не было упомянуто даже то, что Ро’ун сумел расположить меня к себе и получил моё доверие: он не сказал главному обвинителю, что я была в курсе, что меня раскрыли!

Всё, что происходит здесь, направлено на одну цель – пустить нужный слух прямиком из дворца в народ. Вокруг меня в ложах сидят не генералы Грозовой Дюжины и посвященные в тайны советники императора. А именитые лорды и их жены. Это не суд чести или военный суд. Это представление для народа севера… а возможно – и для всего мира.

– Мой император, я вынужден просить вас отказаться от своих слов, – произносит белый генерал, и моё сердце делает скачок.

Вот, оно. Начинается.

– У всякой дерзости есть грань, – чуть жестче замечает Каян, – помни своё место, генерал!

– Вы не можете признать принцессу Цай своей невестой и не можете взять её в жены несмотря на все прежние договорённости с покойным правителем востока, – продолжает стоять на своём Второй генерал.

Кладу руку на живот, ощущая, как внутри разрастается огромная дыра, вытягивающая из меня все силы. Волосы на затылке буквально встают дыбом, невольно приподнимая тугую прическу…

– Ро’ун! У твоих слов будут последствия – и ты должен понимать это! – удивительно, но я слышу, что Каян взволнован.

Кажется, даже он не знает, какой козырь был припасён у белого генерала, желающего сохранить за собой своё звание и свою власть.

Чего кривить душой – даже я этого не знала!

Но сговор между этими двумя на лицо: Каян в курсе, что у него будет зацепка для официальной отмены помолвки – именно поэтому сейчас он ведёт себя так демонстративно-благородно.

– Я повторю перед Его Величеством и главным обвинителем, что принцесса Цай не может войти в Холодный дворец в качестве жены императора. Потому что она нарушила один из главных пунктов брачного договора. Нарушила, находясь на территории столицы империи Го… – Ро’ун замолкает, а затем переводит на меня бесстрастный взгляд, – У меня есть свидетели неподобающего поведения принцессы Аянэ Тэры в трактире, где она остановилась с герцогиней Даронской под личиной служанки… и где она предлагала свою любовь незнакомым пьяным мужчинам, в буквальном смысле переходя из рук в руки, пока из-за неё не началась массовая драка всех посетителей того трактира.