28 ноября 1936 года после почти месяца безмятежного пребывания в Танфоране Сухарю пришлось проехать 16 километров в вагоне по железной дороге, чтобы принять участие в забеге на 1,6 километра в гандикапе Бэй-Бридж на ипподроме Бэй-Медоуз. На эту дистанцию были заявлены лучшие из лучших скакунов, включая Резвого, бывшего рекордсмена в забеге на 1,6 километра, и кобылу Великолепную, единственную, кто смог превзойти результат Резвого. Несмотря на то что эти два главных соперника Сухаря прочно зарекомендовали себя в Бэй-Медоуз, он из-за победы в гандикапе Скарсдейл получил самый большой дополнительный вес в 53 килограмма, который на 900 граммов превысил назначенную нагрузку Великолепной и на 4 килограмма – нагрузку Резвого.

Проведя целый месяц вдали от трибун и скаковых дорожек, Сухарь просто ошалел. И на старте, услышав удар колокола, жеребец сделал такой мощный рывок, что из-под задних копыт взвился фонтан земли. Сухарь споткнулся и чуть было не упал на колени. Именно в этот момент он столкнулся с лошадью, бежавшей слева от него. Полларду чудом удалось удержаться в седле, пока жеребец восстанавливал равновесие. К тому времени они уже отставали на шесть корпусов.

В одиночку начав забег, Поллард попытался извлечь выгоду из незадавшегося старта. Он пустил Сухаря по внутренней бровке, чтобы сократить дистанцию, в то время как Резвый и Великолепная со значительным опережением мчались по внешней. Поллард сразу отпустил уздечку, предоставив свободу жеребцу, который уже вплотную приблизился к остальным участникам и пытался найти лазейку в плотной группе, чтобы вырваться вперед. По мере прохождения первого круга лошади отклонялись от заграждения к внутренней бровке, преграждая Сухарю путь. Протиснуться между ними было невозможно, поэтому Поллард выжидал. Когда они приблизились к противоположной прямой, он вдруг увидел узкий зазор между лошадьми и попробовал направить Сухаря туда. Но попытка не удалась, и жокею пришлось натянуть уздечку и рывком осадить жеребца, чтобы не оказаться зажатым между лошадьми, бегущими рядом и впереди него, и не зацепиться за их копыта. Оказавшись в ловушке, Поллард ждал, пока группа вытянется. В конце концов просвет появился, и Сухарь, направленный жокеем, буквально ворвался в него.

Сухарь стрелой промчался сквозь толпу собратьев, разогнался, обошел Великолепную и показал второе время. Оставалось догнать только Резвого. Дергая за правую уздечку, Поллард раззадоривал жеребца. И Сухарь с вцепившимся в него жокеем пулей пронесся мимо Резвого. Снова оставшись в одиночестве, но уже впереди всех, Поллард выпрямился и замедлил Сухаря на последних 45 метрах. Жеребец легким галопом завершил дистанцию и пересек финишную линию, выиграв пять корпусов.

Толпа ликовала. Сухарь подтвердил свое время на тренировке в Танфоране – 1 километр в минуту – и установил новый рекорд ипподрома. Два хронометриста, которые включили секундомеры в тот момент, когда Сухарь покинул стартовый бокс, в изумлении уставились на стрелки приборов. Они зафиксировали, что жеребец показал пятый результат в забеге на 1,6 километра за всю историю скачек и от мирового рекорда его отделяли только три пятых секунды.

Работники конюшни были потрясены{234}. Они и не подозревали, что этот жеребец настолько резв. И только Смит не удивился, но и не обрадовался, потому что его тайна открылась.

В воскресенье 12 декабря команда Сухаря в полном составе снова собралась в Бэй-Медоуз. Сухарю предстояло бежать дистанцию в 3 километра на гандикапе всемирной ярмарки – самых престижных призовых скачках. С таким количеством маститых соперников, включая двух победителей традиционных призов, он еще не сталкивался. Не успел Поллард вскочить в седло, как дежурный по паддоку взмахом руки приказал ему сдать назад, чтобы пропустить вперед другую лошадь на параде-представлении перед забегом. Ховард громко крикнул владельцу лошади на другом конце паддока: «Это твой последний шанс оказаться впереди!» Публика наградила Ховарда бурными овациями.

Полный решимости не повторить печальный опыт гандикапа Бэй-Бридж, когда они сильно отстали от всей группы в начале забега, Поллард заставил жеребца взять бешеный темп прямо со старта. Сухарь с головокружительной скоростью промчался мимо соперников и оторвался от них на целых двенадцать корпусов. Жокеев охватила паника, и они попытались его догнать, но смогли отыграть только восемь корпусов. Под исступленный рев публики Сухарь легкой рысью пересек финишную прямую в полном одиночестве. Поллард хохотал, стоя в стременах, всем весом натягивая на себя поводья. Он делал все возможное, чтобы замедлить жеребца, который упорно сопротивлялся и жаждал продолжать борьбу.

В весовой Сухарь на удивление ровно и спокойно дышал, хотя только что побил еще один рекорд ипподрома, преодолев дистанцию почти на секунду быстрее мирового рекорда. Он пробежал настолько быстро, что в следующем году в Бэй-Медоуз результат всех лошадей отставал от времени Сухаря минимум на три секунды. Поллард и не заметил, как его окружила шумная толпа репортеров. Если бы он знал, что ему придется столкнуться с ними и что-то выкрикивать в ответ на их расспросы, то, не раздумывая, ускакал бы подальше от ипподрома и пустил Сухаря легким галопом в Сан-Матео, где купил бы подарки к Рождеству. Затем они заглянули бы в почтовую контору за письмами от поклонников и рысью примчались обратно на ипподром – как раз вовремя, чтобы выиграть очередные скачки{235}.

Букмекеры Бэй-Медоуз понимали, что на их ипподроме Сухарю нет равных. Но окончательно убедил их в этом самый авторитетный букмекер Западного побережья из Сан-Франциско, которого называли «ходячей книгой прогнозов» Он заявил, что у Сухаря больше шансов выиграть скачки с призовым фондом в 100 тысяч долларов, чем у Роузмонта. Секретарь Бэй-Медоуз очень хотел выставить Сухаря на следующих скачках, поэтому в спешном порядке выехал из города в надежде отыскать нескольких фаворитов гандикапа и уговорить их встретиться с Сухарем на беговой дорожке.

Однако ни Роузмонт, ни другие знаменитости на это не согласились. Поэтому Сухарь должен был сам их найти.

18 декабря жеребец впервые ступил на красно-коричневую землю Санта-Аниты. В конюшне номер 38 Смит снес перегородку между двумя соседними стойлами, чтобы устроить роскошное жилье для Сухаря и Тыквы. Работники конюшни называли его стойло «королевскими апартаментами».

Жители Санта-Аниты и журналисты, работавшие в районе Залива, с недоверием читали сенсационные заголовки газет Сан-Франциско. Один из опытнейших участников гандикапа назвал Сухаря «самой перехваленной лошадью Калифорнии»{236}. На страницах газет все чаще и чаще появлялся вопрос «А кого он победит?». «На клейминге за такую клячу не дали бы и пяти тысяч», – язвительно отозвался о жеребце один из журналистов. Чтобы поверить в исключительность Сухаря, необходимо было увидеть его в деле.