Однако на Востоке об этом еще не знали. Там полагали, что Сухарю уготовлена участь аутсайдера на скачках с призовым фондом в 100 тысяч долларов. И жеребец, казалось, оправдал их прогнозы на последних подготовительных скачках перед гандикапом в Сан-Антонио. Он получил стартовый номер 11, то есть от ограждения его отделяло 11 позиций. В самом начале забега он столкнулся с другой лошадью и в итоге вылетел на четырнадцатую позицию. На противоположной прямой ему пришлось скакать по внешней бровке, так как Роузмонт успел занять его излюбленный короткий маршрут. Сухарь точно приклеенный бежал за плотной группой участников, не в силах отыскать просвет между ними. Отчаявшись, он преодолел последний круг по внешнему краю. Наконец на финишной прямой ему удалось прорваться сквозь ряд противников и сократить преимущество Роузмонта вполовину – с восьми до четырех корпусов. Однако обойти лидера Сухарь не успел. Победа досталась Роузмонту.

В конюшне Ховарда воцарилась тревожная тишина. До гандикапа в Санта-Аните оставалось семь дней. В конце недели сильный затяжной ливень затопил скаковой круг. Когда дождь наконец прекратился, на скаковые дорожки выпустили асфальтосушилки: выбивавшиеся из-под них языки пламени «облизывали» и высушивали травяное покрытие. За три дня до скачек Роузмонт покинул стены конюшни, чтобы в полной мере продемонстрировать свои незаурядные способности скакуна в заключительной тренировке перед скачками. Репортеры ожидали, что Смит предоставит своему жеребцу возможность показать, на что он способен, на такой же тренировке, однако смогли увидеть только неторопливые прогулки лошади. По ипподрому поползли слухи, что Сухарь хромает. Рейтинг Роузмонта резко подскочил, а Сухаря – упал.

На самом деле Смит их всех перехитрил. Незадолго до скачек, в три часа ночи, он вывел Сухаря на опустевший трек и провел тренировку без ненужных свидетелей. Жеребец показал отменную скорость.

27 февраля 1937 года Чарльз и Марсела Ховард прибыли в Санта-Аниту, чтобы посмотреть, как их любимец, их гордость и краса, пробежит на скачках с призовыми 100 тысячами долларов. Наблюдая, как их просто распирает от нетерпения, один из друзей семьи пошутил: «Если Сухарь проиграет, Марсела будет настолько убита горем, что мне придется выносить ее с ипподрома. Если он выиграет, то Чарли сойдет с ума от радости, и тогда я буду выносить его»{241}. Ховард не мог усидеть на месте и направился в ложу прессы, где пообещал, что в случае победы своего жеребца подарит репортерам бочку шампанского. Затем он спустился в букмекерскую контору и, взглянув на длинную очередь к окошкам приема ставок, понял, что не сможет ее выстоять. Тогда Чарли остановил одного из игроков и сунул ему в руку тысячу долларов{242}. «Будь любезен, поставь все деньги на Сухаря», – велел он на прощание.

Сразу после 16: 00 Поллард и Сухарь распростились со Смитом у ворот паддока и направились на гандикап Санта-Аниты. Рекордное количество зрителей собралось на ипподроме, чтобы посмотреть, как восемнадцать лошадей будут бороться за самый большой призовой фонд в мире. Шестьдесят тысяч любителей скачек заполнили трибуны, и миллионы слушали прямую трансляцию по радио.

Поллард не на шутку встревожился, когда почувствовал, что копыта жеребца погружаются в мягкую красноватую землю. Асфальтосушилки недостаточно высушили грунт, вдоль ограждения он превратился в густое месиво из липкой грязи. Стартуя из третьего бокса, Сухарь не мог не угодить в него. На параде-представлении далеко позади от них жокей Гарри Ричардс обдумывал, как справиться с трудностями, которые выпали на долю Роузмонта. Семнадцатый стартовый номер обеспечивал им роскошное твердое покрытие, с другой стороны, и «пробки на дороге». Начиная забег далеко от ограждения, Роузмонту предстояло пробиваться сквозь плотную толпу противников.

Оба жокея успели оценить всех участников, пока двигались к своим боксам. Поллард опасался только Ричардса и Роузмонта, а Ричардс, в свою очередь, только Полларда и Сухаря. Два жеребца стояли абсолютно неподвижно, в то время как остальных участников заводили в боксы.

Как только прозвучал колокол, Сухарь рванулся вперед. Лошади, которые находились благодаря своим стартовым номерам дальше от заграждения, ринулись к центру, чтобы занять более выгодную позицию. Участники непроизвольно разделились пополам, и Сухарь оказался в центре одной из групп, он шел девятым. Поллард увидел просвет на расстоянии около полутора метров от ограждения и направил туда Сухаря, стараясь обходить стороной сырые, раскисшие участки на внутренней бровке. Они с Сухарем вышли на четвертое место, сразу за Спецагентом. На первом повороте Сухаря снова оттеснили к ограждению. При входе на противоположную прямую, когда группа соперников растянулась в цепочку, Поллард заметил небольшой свободный проход к внешней бровке с более твердым грунтом, куда и направил своего скакуна. Впереди в бешеном темпе мчался Спецагент, но Поллард, приблизительно оценив его скорость, не поддался искушению пойти на обгон. Жокей расслабился в седле и стал ждать. Сзади них за плотной группой лошадей тащился Роузмонт, надеясь пробраться сквозь их тесный ряд.

До финиша оставалось около 800 метров. Поллард вывел жеребца на безопасный грунт и приготовился к рывку. Ричардс, который находился позади них, почувствовал, что наступил долгожданный момент, когда он сможет нагнать Сухаря. Под управлением жокея Роузмонт вклинился в плотную толпу скакунов, проскользнул сквозь нее и вырвался вперед. Он стремительно обгонял одну лошадь за другой. Ричардс, не обращая внимания на комки грязи, летевшие ему в лицо, постоянно шептал что-то в ухо жеребца. Им сопутствовала удача. Любой зазор, куда жокей направлял Роузмонта, раскрывался ровно настолько, чтобы жеребец смог проскочить. На дальнем повороте они нагнали Сухаря, и Ричардс начал выискивать путь обойти его. Впереди него Поллард пригнулся в седле и смотрел на задние ноги Спецагента, дожидаясь благоприятного момента для обгона.

Прямо в середине финишной прямой Спецагент споткнулся. Поллард, натянув узду Сухаря, вынудил его сместиться к внешней стороне круга и хлестнул по крупу. Жеребец рванулся вперед. Ричардс, не спускавший глаз с Сухаря, погнал Роузмонта за ним через образовавшийся просвет. Однако Сухарь уже имел преимущество в три корпуса. Спецагент неохотно уступил им дорогу, перебравшись на внутреннюю бровку, в то время как, выбившись из сил, Индийский Ракитник продолжал скакать по внешней{243}.

Сухарь мчался длинными скачками по сухому твердому грунту на центральной дорожке трека. Он был единоличным лидером скачки. Поллард показал свое мастерство наездника во всем блеске. Он обошел все ловушки, смог сократить дистанцию и не пустить свою лошадь вдоль раскисшей внутренней бровки. Он выиграл тактическое сражение у Ричардса и заходил на финишную прямую самых дорогих скачек в мире верхом на великолепном жеребце. Он оставил позади семнадцать лучших скакунов страны. Шестьдесят тысяч голосов слились в истошном реве, оглушая его. Впереди была только длинная полоса красноватой земли.