Юрик был взбешен, и не только поведением милиционеров,которые как-то вскользь, но доходчиво выражали сожаление, что он по-прежнемужив и здоров. Через каждые пять минут Юрик обещал, что хоть из-под землидостанет “ту суку, что эту подлянку устроила”. Мне пришлось на ходу учиться,чтобы уяснить, что Юрик пытается донести до моего сознания. С трудом понимаякаждое пятое слово, я не забывала держаться за его локоть, нежно гладить сжатыйкулак, называть “дорогой” и “любимый” и накликать на головы негодяев,поступивших так ужасно, всевозможные беды, как то: болезнь, сиротство ихроническое безденежье. Юрик меня не слушал, так что я имела возможностьговорить все что угодно.

— Куда мы идем? — опомнилась я. Словарный запасистощился, и появилось время посмотреть по сторонам. Юрик встал как вкопанный,покрутил головой.

— Найдем тачку, я тебя домой отправлю.

— А ты?

— Что?

— Ты ведь не собираешься болтаться по улицам, когдатебя только что едва не убили?

— Давай я отвезу тебя домой, а как-нибудь разберусь.

— Юрик, я думаю, тебе следует пере ночевать у меня, тоесть у тетушки, что q настоящий момент одно и то же, — пред дожила я емууже в машине. — И не смей мне противоречить, — я покрепче ухватилаего за руку. — Тебе надо успокоиться, прийти в себя. Ты без конца кулакисжимаешь, это нервное. Примешь ванну, я сделаю тебе массаж, и через несколькочасов ты будешь чувствовать себя прекрасно. Это лучший способ досадить тем, ктотак испортил твою машину.

Юрик взирал на меня невероятно синими глазами и, казалось,прикидывал: может быть, сокрыта некая истина в словах этой дурочки?

— К тому же у нас ночует Владимир Петрович, рядом с нимя буду за тебя спокойна. — Тут я привирала. Как раз сегодня из деревнидолжно было вернуться семейство верного друга, и он, спешно съев запаспельменей, рассчитанный на несколько дней соломенного вдовства, скорее всегострадал несварением желудка в родной квартире, ожидая нагоняй от супруги из-за увядшихрастений на окнах. — Останови машину, — сказала я, устав ждать, когдаЮрик закончит размышлять.

Он махнул рукой, машина остановилась, и мы отправились кСерафиме. Та встретила нас в розовом пеньюаре и скверном настроении.

— Где тебя носит? — спросила тетушка гневно, потомперевела взгляд на Юрика и, нахмурившись, поинтересовалась:

— Кого вы встретили в подъезде? Парочку голодныхупырей?

— Хуже, — заверила я. — Мне опять пришлосьдавать показания. Нас с Юрочкой едва не взорвали в его машине. К сожалению,машина все-таки взорвалась, но в ней были не мы, а знакомый Юры. Ты можешь себетакое представить? Конечно, это лучше, чем мы, но все равно ужасно неприятно.Серафима, как ты думаешь, мы сможем как-нибудь разместиться в твоей квартире?

Разместились без проблем. Юрика уложили на раскладушку,которую не так давно занимал Владимир Петрович, а сами устроились на диване.Лежали тихо, не шевелясь. К нашему невероятному удивлению, Юрик через несколькоминут крепко спал, махнув на кухне Серафиминого коньяка для разрядки.Убедившись, что это не хитрость, а нормальная реакция здорового организма навесьма насыщенный событиями день, мы тихо поднялись и прошли в ванную. Серафимавключила воду, села на край ванны и спросила тихо:

— Что это за припадок человеколюбия?

— Это припадок любопытства, — ответила я,устраиваясь на стиральной машине. — Шофер Тарханова, который произвелсегодня на нас неприятное впечатление, встречался с Жориком Катковым. Обавыглядели Крайне озабоченными. Я нажаловалась Юрику на утренних похитителей.Место, куда меня привозили, ему, по-моему, знакомо. Он тут же решил, что ему сутра понадобятся два парня. Одного зовут Вова, и у него на подбородке шрам, а удругого кличка Слон, но его имя скорее всего Женя. Ты улавливаешь ход моихмыслей?

— Прослеживаю тенденцию.

— Отлично. Катков-младший как на иголках. Но Юрикнастоял на своем, а через пару часов после этого разговора его машина взлетелана воздух. Как тебе, а?

— Думаешь, крысеныш решил с братом разделаться?

— А почему бы нет? Что, если старший Катков никакогоотношения к заказным убийствам не имеет? Что, если Жора у него под носоморганизовал прибыльное дело, а делиться не пожелал? Если я права, взрыв машины— очень логичный шаг в ситуации, когда тайное становится явным.

— Убить брата? — задумчиво сказалаСерафима. — Всем известно, что они любят друг друга до непристойности.

— Это кто сказал? Старший брат — красавец, в делахудачлив. Женщины от него без ума, мужчины перед ним заискивают. А младший —косноязычный урод, который у всех вызывает в лучшем случае недоумение. Может,старший и питает к брату какую-то привязанность, а вот тот вполне может лютоего ненавидеть.

— Шекспир, — сказала Серафима. — Все складно,но не про Катков. — Она закурила, глядя на стену перед собой. — Я ихне один год знаю, что-нибудь бы да заметила. Не только убить, а простонапакостить брату Жорка не посмеет. Видишь ли, тут такая история: братья онисводные, о чем нетрудно догадаться по внешнему виду. Мать у них была женщиной вгороде известной, очень красивой и, мягко говоря, не очень разборчивой. Ктоотец Юрика, она скорее всего и сама не знала. А вот когда ему было года три,судьба свела Зойку Кочкину с Борисом Катковым. Был он жутко уродлив, ночеловеком слыл чрезвычайно серьезным. Зойка враз переменилась, на неказистогоКаткова взирала с обожанием, а он не только на ней женился, но и Юрку усыновили впоследствии, когда на свет появился Жорик, разницы между детьми не делал, кобоим относился как к родным. Юрик хоть и знает, что Катков не его отец,намеков на это не выносит. Сыном всегда был почтительным и любящим, а так какЖорик точная копия папули, любовь перенес на брата. Кстати, после того какпапашу три года назад застрелили, любовь эта заметно возросла. Всю жизньстарший Каток за младшего горой, а Жорик точно собака: глазами жрет и хвостомвиляет.

— Может, ему надоело хвостом вилять, — усмехнуласья. — И он решил доказать себе и брату, что тоже на многое способен. Можеттакое быть?

Серафима пожала плечами:

— Ненависть не спрячешь, любовь годами не сыграешь. Ктому же у крысеныша мозгов не хватит, чтоб провернуть такое дело, да еще подносом у брата. В общем, сомневаюсь я… А теперь скажи, кой черт ты его сюдапритащила?

— Очень мне интересно, как Жора станет выкручиваться,если я права и Вова с Женей его ребята, ему завтра туго придется. Онивстретятся, и я хочу знать, что из этого выйдет.

— Племяшка, ты вроде бы не в свое дело лезешь.