— Дурной пример заразителен. Вы ж не хотите в милициюидти, а моя гражданская совесть не позволяет мне по углам отсиживаться.

— Каток тебя на встречу не возьмет.

— Значит, я буду рядом инкогнито.

— Это опасно… Ладно, давай попробуем. Хотя завтра вдевять мне надо быть в казино. Официально меня с работы никто не увольнял, такчто я бухгалтер заведения, где на днях убили управляющего. У всех накопилисьвопросы.

— Ничего, справишься. А мне машину оставь, понадобится.

— Не хочу, чтоб ты одна ехала…

— Я бы взяла Владимира Петровича, но ты против негонастроена…

— Он мент, — нахмурилась Серафима.

— Ага. Убийц выслеживать — самая ментовская работа.

Серафима махнула рукой:

— Вот увидишь, братаны завтра встретятся, начнутобниматься, потом посидят полчаса и разойдутся с поцелуями.

Утром Юрик поднялся рано. Пока мы с Серафимой пили кофе, онуспел принять душ и даже поскоблить физиономию дежурной бритвой. На слова былскуп, сказал торопливо:

— Пока, солнышко, — и исчез.

Так что вопрос о том, чтоб мне шагать по жизни рядом, дажене возник. Но Серафимина машина по-прежнему стояла в тени раскидистой липы. Якинулась к ней и со двора выехала в тот момент, когда Юрик на углу гастрономасадился в такси. Как заправский сыщик, я пристроилась сзади. Мы проследовали на, другой конец города, в восемь утра это заняло много времени и нервов. Таксистсвернул во двор девятиэтажного дома и остановился возле одного из подъездов. Вцелях конспирации въезжать во двор я не стала, приткнулась на асфальтированнойплощадке метрах в двухстах правее, укрывшись за кустами акации. Минут двадцатьничего не происходило. Потом из подъезда выскочил жирный тип бандитского вида.Его багровая физиономия прекрасно гармонировала с ярко-красным спортивнымкостюмом. Тип тяжело дышал, но был очень подвижен, несмотря на тучность и явныестрадания с перепоя. Бегом бросился к стоянке во дворе, сел в перламутрово-зеленый“Опель” и исчез за углом. В течение следующих тридцати минут на стоянкепоявилось шесть машин. Из них в общей сложности повыскакивали четырнадцатьчеловек, и все исчезли в интересующем меня подъезде. Наконец появился Жорик всопровождении моих старых знакомых: беззубого Витьки и его дефективного дружка.Последним приехал краснолицый. Хмурясь и вроде бы матерясь, извлек из машиныбольшую сумку в клеточку, которые так полюбились рыночным торговцам, и, заметноперегибаясь в сторону сумки, влетел в подъезд.

Прошел час. Я начала думать, что быть детективом далеко нетак занятно, как кажется. Хорошо, день пасмурный. Не то слежка из машиныобернулась бы настоящей пыткой. Тут из подъезда народ посыпался, я насчиталашестерых. Каждый сел в свою машину и отбыл. Я предположила, что совещание, иликак это у них называется, подошло к концу. Наконец показался Жорик, один и всильнейшем волнении. С приличного расстояния были заметны землистая бледность идрожащие руки. Катков-младший странно дергался и выглядел слегка не в себе.

Дождавшись, когда он на своей машине исчезнет за углом, ятронулась с места. Жора гнал как угорелый. Мне пришлось забыть о конспирации идумать лишь о том, чтобы не потерять его в потоке машин. Если учесть, что ехалон на “Фольксвагене” и плевать хотел на городскую автоинспекцию, мне наСерафиминых “Жигулях”, которым недавно исполнилось десять лет и на каждомповороте дребезжавших так, точно вот-вот развалятся, пришлось несладко.

На светофоре я увидела: Жорик звонит по сотовому телефону.Сказал он всего несколько слов и снова погнал машину, как вскоре выяснилось, впарк за городом. Бросив машину рядом с троллейбусной остановкой, он бегомприпустил по березовой аллее. Мне ничего не оставалось, как последовать егопримеру.

Аллея выходила на площадку с огромной клумбой в виде звезды,от нее лучами расходились еще четыре аллеи: липовая, кленовая, тополиная иясеневая. Но в настоящий момент мне было не до красот и местныхдостопримечательностей: Жоры нигде не наблюдалось.

Закусив губу от досады, я закружилась по звездным лучам,точно собака, потерявшая след. Чертыхнулась, сошла с асфальта, заглянула закусты роз и увидела скамейку на лужайке, а рядом с ней Жорика. Он ходилкругами, как я минуту назад, хмурился и заметно дрожал всем телом.

Повернув голову в сторону аллеи, я вдруг заметила красныйспортивный костюм. Он по-прежнему был на своем хозяине и явно старался небросаться в глаза, что было несколько затруднительно. Приблизившись к кустам,обладатель костюма и приятного цвета лица вдруг встал на четвереньки и, елеслышно шурша листвой, пополз ближе к скамье, у которой по-прежнему тосковалЖорик. Дурной пример заразителен: я плюхнулась на живот и стала шевелитьконечностями. Если я не поспешу, то столкнусь с краснолицым нос к носу.

Рисковать я не стала. Выбралась на аллею, пересекла ее ужена ногах с намерением, сделав большой полукруг, выйти к скамье с другойстороны. Здесь не было кустов роз, чему я от души порадовалась. Устроилась я взарослях сирени и с сожалением констатировала, что “красного” потеряла. Сколькоя ни вглядывалась, обнаружить его так и не смогла.

Посетовав, я сосредоточилась на Жорике. То, что он весьманетерпеливо кого-то ждал, не оставляло сомнений. Минут через пять появилсячеловек: высокий, плечистый, в синем свитере под горло и темных очках. Он нашелпроход в кустах и, оглянувшись, направился к скамейке. Увидев его, Жорикбросился навстречу.

Вот тут я пожалела, что не умею читать по губам. Расстояниебыло значительным, а подбираться ближе я не рискнула, тем более что где-то пососедству подслушивал краснолицый.

Жорик накинулся на вновь прибывшего. Был очень сердит и дажепопытался схватить того за грудки. Собеседник Жорика вел себя внешне спокойно.Скатал несколько слов, подошел к скамейке, ceл и закурил. Жорик с печальнымвидом поплелся за ним, сел, но курить не стал. Склонил голову на сомкнутые рукии замер в позе глубоко несчастного человека.

"Синий свитер” продолжал курить, ненавязчивопосматривая по сторонам, и говорил спокойно и внушительно. Голова Жоркиопускалась все ниже и ниже. Вдруг он вскочил и кинулся на собеседника. Какоказалось, зря. Удар был стремительным. Я не успела зафиксировать моментсоприкосновения кулака с головой Жоры, а тот уже лежал на траве. Приподняв егоза волосы, тип в синем свитере сказал что-то душевное и пошел к кустам. Ябросилась следом. То есть он шел по аллее, а я огибала ее полукругом, но где-товозле клумбы мы должны были встретиться.