— Как он был убит?

— Полиэтиленовый пакет на голове. Насколько я могу судить, его убили не перед самым моим приходом. Скорее всего, накануне вечером.

Она подняла взгляд от сиреневого галстука к лицу собеседника и встретилась с ним глазами. Глаза у Толяна были проницательные и неглупые.

— Мы с вами как договорились? — напомнила она. — Баш на баш, информация за информацию. Теперь ваша очередь отвечать на мои вопросы.

— Спрашивайте — отвечаем, — усмехнулся Толян. — Если, конечно, вопрос будет не слишком заковыристый.

— О чем вы говорили с Цыплаковым тогда, в ресторане? Если, конечно, это можно назвать разговором. Скорее вы его, как сейчас говорят, прессовали.

— Прямо уж и прессовали! Для прессовки у нас специальные места имеются, в ресторане такое не делают.

— Но все-таки — о чем?

— А вот на этот вопрос я вам не отвечу. — Толян помрачнел, нижняя губа опустилась, как у волка, обнажив крупные желтоватые зубы.

Жанна поняла, что вступила на запретную территорию. И еще она поняла, что этот человек только до поры до времени держится с ней дружелюбно, а на самом деле он чрезвычайно опасен, куда опаснее, чем его крикливый напарник.

Выдвигая верхний ящик стола, она заметила, как он напрягся, и усмехнулась:

— Не волнуйтесь, оружие я не держу. С такими людьми, как вы, оружие не поможет.

Она вынула смятую пачку, достала одну сигарету и вопросительно взглянула на собеседника. Тот достал из кармана легкую серебристую зажигалку, щелкнул, выбросил бесцветное в ярком солнечном свете пламя и поднес огонек к сигарете. Жанна закурила.

— Так что же, я с вами поделилась информацией, а вы в ответ только огрызаетесь?

— Это вы называете информацией? — Он насмешливо приподнял одну бровь. — Даже если допустить, что вы сказали правду, нам это ровным счетом ничего не дает.

Он откинулся на спинку стула и расстегнул пиджак. Прямо перед Жанниными глазами оказался его умопомрачительный галстук. Пожалуй, этот еще ярче и безвкуснее того, что был на нем в ресторане.

Жанна вспомнила сцену в ресторане: покойного Цыплакова, трясущегося от страха, своего сегодняшнего гостя, его напарника и еще одного человека. Тот явно нервничал, по толстой красной шее стекали капли пота…

Все-таки она его определенно где-то видела. Удивительно знакомое лицо! Только где?

— Вот что, — проговорила она в мгновенном озарении. — Я знаю, кто убил Цыплакова!

— Так поделитесь. — Толян придвинулся к ней, словно боялся пропустить хоть слово.

— Кто тогда был с вами в ресторане? Кроме вас двоих и самого Цыплакова?

— Он? — недоверчиво переспросил Толян. — Не может быть. Это не в его интересах.

— А вот мне так не кажется! — Жанна откинулась на спинку кресла.

— Ладно. — Толян раздраженно швырнул зажигалку на стол и резко поднялся. — Тогда вам придется кое-куда с нами прокатиться. Устроим вам очную ставку, как говорят менты, и посмотрим, кто из вас врет.

На призыв Ирины остановилась битая «пятерка».

— Вот так рухлядь! — Катя открыла дверцу. — Не развалится?

— Не нравится — не езди, — буркнул водитель и резко рванул с места.

Ирина в этот момент стояла у передней дверцы — она собиралась сговориться о цене. Катерина сама не успела сесть в машину, но юбка ее успела. Кусок подола прихлопнуло дверцей, и так он и уехал.

— Ой! — Катя растерянно прихватила юбку на талии. — Что же теперь делать?

— Не надо было с водителем ругаться! — рассердилась Ирина. — Что на тебя нашло? Катька, ты пьяная, что ли?

— Ничего не пьяная, — насупилась Катя, — просто пиво какое-то крепкое попалось…

— Так. Она уже пьет среди бела дня!

— Ирка, — заныла Катерина, — не могу же я в такой юбке ходить. Давай зайдем к тебе, здесь близко… И пиво, оно, понимаешь, выхода требует…

— Как дите малое! — проворчала Ирина, сдаваясь.

— Дети пива не пьют. — Катя очень хотела оставить за собой последнее слово.

Пьяная, не пьяная, но юбку Катерина починила за несколько минут — что-что, а шить она умела. Полюбовавшись своей работой, она умильно поглядела Ирине в глаза, совсем как Яша.

— Есть не дам! — отрезала Ирина, правильно истолковав этот хорошо знакомый взгляд. — Ты объешься и заснешь, а нам нужно искать кейс.

— Тогда хоть кофе, — без надежды на успех протянула Катька, — чтобы протрезветь. Яша, нас здесь не любят.

Ирине стало смешно. Как ее не любить, не жалеть несуразную эту Катьку?

— А сахар у тебя есть? — поинтересовалась Катерина, грустно помешивая ложечкой кофе в чашке.

— Сахар — враг номер один, — машинально отозвалась Ирина.

— В прошлый раз ты говорила, что это мучное.

— Мучное тоже. Ладно уж, возьми сахар. Он справа от тебя в стеклянном шкафчике.

Катя открыла дверцу, протянула руку к сахарнице и вдруг замерла, как будто обнаружила на полке свернувшуюся змею.

— Что это? — Голос ее дрожал от волнения. — Откуда это у тебя?

— Как — что? — удивленно переспросила Ирина. — Сахар, ты же сама просила! Откуда — из супермаркета. А что тебя так потрясло? Обычный сахар.

— Да я не о сахаре! — Катя кивнула на полку. — Я об этом! Вот это. Откуда оно у тебя?

— Да о чем ты? Не пойму. — Ирина недо-уменно пожала плечами. — В этой банке кофе, в той — чай, между прочим, очень хороший, южноафриканский, с лечебными травами и земляничными листьями, очень подходит тому, кто хочет похудеть…

— Да я не о том! — Катерина раздраженно махнула рукой и едва не сбросила на пол красивый фарфоровый чайничек. — Вот это!.. Как оно к тебе попало?

Ирина поднялась, заглянула в шкафчик и поняла наконец о чем речь.

Катя смотрела на нефритовую фигурку.

— По-моему, это шахматная фигурка, — растерянно проговорила Ирина. — И я совершенно не понимаю…

— Конечно, шахматная! — выпалила Ка-тя. — Разумеется, фигурка! Я тебя не о том спрашиваю! Я спрашиваю, откуда это у тебя? — Она повернулась к Ирине, гневно сверкнула глазами и схватила ее за плечо. — Ты с ним встречалась?

— Катька, что с тобой? — Ирина попыталась высвободиться, но ей это не удалось. — С кем — с ним? С Яшей? Да я с ним встречаюсь двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю!

— При чем здесь Яша! — грозно воскликнула Катерина. — Не заговаривай мне зубы! Последний раз тебя спрашиваю: откуда у тебя эта фигурка? Признавайся, он у тебя был?

— Да кто? Эту фигурку нашел Яша, когда мы с ним гуляли. А в чем дело? Кто такой «он»? О ком ты говоришь?