— Мать посчитает вас храброй и мужественной, — по-мальчишескиулыбнулся Стивен. — Как, впрочем, и я. Ну а теперь вперед, юная леди. Мне нетерпится вновь увидеть жизнерадостную, энергичную, задорную девушку, которую япозавчера встретил на балу у Кингсли.

Уитни успела лишь бросить изумленный, благодарный взгляд насвоего спутника, пока тот вел ее к столу. Стивен отодвинул ей стул как раз втот момента когда Клейтон заметил с уничтожающим сарказмом:

— С вашей стороны весьма любезно наконец-то присоединиться кнам.

— Ас вашей стороны еще любезнее было пригласить меня, вашасветлость, — подчеркнуто вежливо отпарировала Уитни.

Однако Клейтон, не обращая на нее внимания, кивнул слугам,давая знак нести блюда. Он сидел во главе стола, между матерью и Ванессой.Уитни уселась рядом с герцогиней, а Стивен — рядом с Ванессой, напротив Уитни.

Когда слуга наполнил шампанским бокал девушки, Клейтонязвительно процедил:

— Поставьте всю бутылку рядом с мисс Стоун. Насколько яприпоминаю, она просто обожает шампанское.

Радость захлестнула Уитни: Клейтон больше не способенигнорировать ее! Только человек, которому она не безразлична, может настолькорассердиться, чтобы сказать подобную вещь!

Очаровательно улыбнувшись ему, она пригубила пенящееся вино:

— Поверьте, не слишком! Хотя иногда шампанское помогаетвернуть мужество некоторым… личностям.

— Действительно? Не знал.

— Ну да, вы предпочитаете виски, чтобы подкрепить храбрость,— заметила Уитни, как только Клейтон поднес бокал к губам.

Глаза его зловеще сузились, и Уитни поспешно отвела взгляд.«Пожалуйста, люби меня, — мысленно молила она. — Не заставляй меня пройти черезэто испытание впустую».

— Вы играете на фортепьяно, Уитни? — нервно осведомиласьгерцогиня, пытаясь прервать напряженное молчание.

— Только если хочу оскорбить чей-то слух, — улыбнуласьдевушка.

— Значит, поете? — в полнейшем отчаянии настаивалагерцогиня.

— Да, но совершенно не в тон. Боюсь, Господь не наградилменя слухом.

— Право, мисс Стоун, — процедила Ванесса, — в наше времявесьма нечасто встретишь прилично воспитанную девушку, которую не научилииграть и петь. Может, поведаете нам о ваших талантах?

— Уитни — законченная кокетка, — вмешался Клейтон, пославдевушке испепеляющий взгляд — Она знает несколько языков и даже способнадовольно бегло говорить на них. Хорошо играет в шахматы, плохо — в солитер,прекрасная наездница, особенно, если вовремя отобрать у нее хлыст. Хвастается,будто неплохо управляется с рогаткой, — хотя этого, впрочем, не могуподтвердить, и непревзойденная актриса, свидетелем чего был я сам и не раз. Явсе точно перечислил, Уитни? Ничего не забыл?

— Не совсем, ваша светлость, — мягко возразила Уитни,улыбаясь, хотя жестокие слова Клейтона ранили глубоко. — Думаю, мое умениеиграть в шахматы заслуживает лучшего эпитета, чем просто «хорошо», а еслисомневаетесь в моих способностях стрелять из рогатки, буду счастливапродемонстрировать их вам при условии, что вы согласитесь стать моей мишенью,как я только что служила вашей.

Стивен непочтительно громко рассмеялся, а его мать визнеможении прохрипела:

— Вы часто выезжали с тех пор, как вернулись из Франции?

Уитни боялась поднять голову из опасения встретиться глазамис Клейтоном.

— О, да, почти каждый вечер. Хотя никто ни разу не устроилмаскарада, а я так их люблю. Кажется, и милорд герцог тоже…

— А свадьбы вы любите? — вкрадчиво осведомилась Ванесса. —Если так, мы будем рады пригласить вас на свою.

И снова тишина древней гробницы воцарилась за столом. Уитнибезуспешно пыталась что-то проглотить, но еда застревала в горле. Она смучительной мольбой взглянула на Стивена, но тот лишь невозмутимо пожал плечамии поднял брови, указывая на Клейтона. Уитни понимала, что Стивен велит ейпродолжать, но не могла. Все кончено. И больше оставаться она не может, хот??нелепо притворяться, что ей неожиданно стало плохо. Она слишком измучена,истерзана этой бесчеловечной пыткой, чтобы задумываться над тем, что всепрекрасно все поймут причину ее внезапного ухода.

Она сняла с колен салфетку, положила на стол у тарелки ипопыталась отодвинуть тяжелый стул, но в этот момент на пальцы неожиданно леглаженская ладонь. Герцогиня коротко, ободряюще сжала ее руку жестом, явноговорившим: «Оставайся и доверши все, что начала».

Уитни нерешительно улыбнулась. Поколебавшись, она сноваположила салфетку на колени и только тогда осмелилась посмотреть сначала наКлейтона, угрюмо уставившегося в бокал, а потом на Ванессу. Она не могла себепредставить, что Клейтон держит в объятиях эту гордую красавицу, осыпает еежгучими поцелуями. Лишь одна мысль об этом, вызвавшая гнев и бешеную ревность,заставила Уитни остаться.

— Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что выдала нашсекрет посторонним? — Ванесса с виноватой улыбкой дотронулась до руки Клейтона.

— Уверена, что он ничуть не рассердился, мисс Стенфилд, —спокойно перебила Уитни, не отводя глаз от Клейтона. — Все мы иногда делаемглупости, особенно когда влюблены, не так ли, ваша светлость?

— Разве? — возразил Клейтон. — Не замечал.

— В таком случае, у вас либо очень короткая, либо слишкомуслужливая память, — с вызовом ответила Уитни. — Вероятно, вы просто никогда нелюбили.

Бокал Клейтона со стуком обрушился на стол.

— И что, спрашивается, все это означает?! — выдавил Клейтон.

Уитни мгновенно увяла под ледяной яростью его взгляда.

— Ничего, — тихо солгала она.

Позвякивание столовых приборов постепенно возобновилось.Уитни видела, как судорожно сжимались и разжимались пальцы Клейтона на ножкефужера, и понимала, как сильно он хочет почувствовать под рукой вместохрустального стерженька ее шею. Прошло несколько минут, прежде чем еесиятельство, нервно откашлявшись, осведомилась у Уитни:

— Скажите, дорогая, вы нашли Англию сильно изменившейся?

Уитни хотела ответить какой-то банальностью, но в этотмомент сообразила, что герцогиня бессознательно предоставила ей благоприятнуювозможность, в которой так нуждалась девушка. Поскольку Клейтон не собираетсяпозволить ей все объяснить с глазу на глаз, возможно, она сумеет заставить егохотя бы понять кое-что прямо здесь, за столом?