— Ваша мама знает, чем Вы занимаетесь? — сурово поинтересовался он.

— Простите, но мне не совсем ясно, что Вы имеете ввиду? —  тихо спросила.

Николай Петрович громко цокнул и шумно вздохнул.

— Давай не будем ломать комедию! — выпалил небрежно. — Я прекрасно знаю, чего ты добиваешься! Вижу насквозь таких девиц, как ты!

Поднялась, кровь пульсировала в висках, вызывая острую головную боль.

— Вам лучше уйти!                                               

— Я еще не закончил! — Николай Петрович вальяжно откинулся на спинку кресла.

— Не желаю это слушать! — твердо сказала.

— А придется! — Он мерзко прищурился. — Ты же не думала, что все будет так просто?

— Я все еще Вас не понимаю! — села, прекрасно осознавая, что он не уйдет, пока не скажет все, что хотел.

— Дорогая, Виктория! Я очень хорошо осведомлен обо всем, что происходит в моем доме, в моей компании и даже в рабочих, так сказать, поездках! — недовольно произнес. Почувствовала, как мое лицо медленно заливается краской. — И то, что для одних является нормой… — Брезгливо глянул на меня, — для порядочных людей неприемлемо!!!

— Все не так… — тихо сказала, дрожа всем телом.                                       

— Твои мотивы мне вполне ясны! Понятно яростное стремление вырваться отсюда! — Окинул взглядом комнату, поморщившись. — Знаю таких девушек, как ты. Вы на все пойдете, чтобы выбраться из нищеты!

— Все не так! — повторила громче, чувствуя, что на смену страху приходит ярость. — И я не живу в нищете! Что Вы себе позволяете?!

Теперь Николай Петрович смотрел с интересом.

— Тогда чего ты добиваешься? — твердо спросил.                                               

— Ничего, — отвечала уверенно, — я просто… Мы любим друг друга! Я … люблю… их.

— Их? — Он разразился звонким нездоровым смехом. — Что ты себе вообразила? ИХ? На что ты рассчитывала? На беззаботную жизнь втроем? Или ты хотела, чтобы они передрались из-за тебя? — Затем взял себя в руки и мгновенно посерьезнел. — Я не допущу ни того, ни другого! Если ты любишь… ИХ, — произнес, насилу заставив себя выговорить последнее слово, — тем более должна уйти. Хочешь им жизнь испортить? Это же надо! Какой позор! — Он глубоко вздохнул и сбавил тон. — Денис отказывается жениться на Яночке. А это прекрасная партия! Достойный союз! Уважаемая семья! И ради чего? — посмотрел на меня ненавистным взглядом. — Ради дешевой шлюшки? Без моральных принципов? Именно так, ты себя и ведешь. Боже, деточка! Какая срамота!

— Не смейте… — попыталась защититься, но он не дал мне возможности договорить.

— Даже если предположить, что ты действительно что-то испытываешь к ним… обоим… Разве ты не видишь? Вы совершенно не подходите друг другу? Вы люди разного круга! — выпалил Николай Петрович, краснея от злости.

— Зачем проводить эти круги?                                                                     

— Это жизнь, это не я придумал, дорогуша! — продолжил, поднимаясь с кресла. — Со временем ваша постыдная извращенная страсть угаснет, и что останется?

Глаза наполнились слезами. Он точно читал мои мысли, словно видел насквозь самые потаенные страхи…

— Ты уедешь… Сегодня же… — Николай Петрович достал из кармана пиджака билет и положил его передо мной на журнальный столик. — Вылет в девять вечера.

— Но… Я…                                                        

— Выслушай внимательно то, что я сейчас скажу. — Он нервно расхаживал из угла в угол. —  Дважды предлагать не буду! Это билет на самолет. В Москву. Ты ведь не была в столице! В аэропорту тебя встретит мой хороший товарищ. — Николай Петрович остановился, положил на столик визитку и снова присел в кресло. — Я попросил его устроить тебя на работу,  представив дочерью давнего друга. Причины твоего переезда, само собой, опустил. Он поможет устроиться, найти жилье. Должность хорошая, перспективная. Заработная плата в столице значительно выше. Сможешь помочь семье. Единственное условие с моей стороны: мои сыновья не должны знать, куда ты уехала! Ты не будешь общаться с ними! Даже прощаться не смей! Согласись, предложение шикарное! — Молча смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Лицо Николая Петровича сделалось жестким и холодным. И он продолжил, четко проговаривая каждое слово:                                                                                               

— Либо, твое распутное поведение станет достоянием общественности! Сомневаюсь, что твоя мама это одобрит! Мальчики наиграются и бросят, как испорченную игрушку! И обещаю, приличной работы в этом городе ты не найдешь! Я позабочусь об этом! — Он поднялся, окинул меня снисходительным взглядом. — Вот видишь? Все просто! Ты же умная девочка, сделай правильный выбор.                               

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Николай Петрович вышел из комнаты. Услышала, как захлопнулась входная дверь. Слезы градом катились по щекам. Руки беспомощно дрожали.

Отрешенно смотрела перед собой. Взяла билет, визитку. Страх окутал меня. Сомнения разрывали сердце на части. А если они меня действительно любят? А если нет? Что же теперь делать? На душе остался мерзкий, отравляющий осадок. Его слова заставили почувствовать себя грязной. А если узнает мама?! А Лера?!                                                    

Он прав…                                   

У таких отношений нет будущего. Уйти нужно было с самого начала.

Я сама во всем виновата!                  

Сама…                                           

Поднялась, медленно поплелась в свою комнату. Вытащила из дальнего угла дорожную сумку и принялась судорожно укладывать вещи. Нужно успокоиться. Прийти в себя.

Раздался телефонный звонок. Взглянула на экран. Денис. Грудь сдавило, стало трудно дышать. Нет. Я не должна… Не буду отвечать… Слезы снова хлынули из глаз нескончаемым потоком. Как больно… Очень больно…

Собрала все самое необходимое. Поставила сумку в прихожей, вернулась в комнату. Легла на кровать и закрыла глаза. Глубоко дышала, стараясь успокоиться. Предстоит еще один тяжелый разговор. Нужно сообщить маме о моем отъезде.