* * *

С аэродрома к зданию Смита и Линду доставил на джипе очередной, а может, тот же самый молчаливый солдат.

– Я всё никак не могу понять, – поделился своим недоумением Смит. – Это один и тот же глухонемой военнослужащий ВВС, или эта база обслуживается десятком глухонемых близнецов? Вряд ли это один и тот же. Джипы ведь разные!

– А вам не всё равно? – равнодушно осведомилась Линда.

Ей как раз это было абсолютно безразлично. Как, впрочем, и всё остальное. После предельной концентрации, требуемой для экстремального полёта на аварийном истребителе, её накрыла апатия.

– Ну интересно же! – возразил ей Смит. – Мне казалось, что глухонемых в армию не берут. А вот теперь я в этом сомневаюсь. Может, и мне в контору брать глухонемых? У них есть одно преимущество – противнику будет тяжело их допрашивать. Вот представляете, мисс Линда, уходит в рейд группа из трёх глухонемых, и один из них попадает к противнику в плен. Так пока они его допросят, полдня пройдёт. Двое других успеют скрыться.

– Тогда вам нужны не глухонемые, – вяло возразила Линда. – Для этого лучше подойдут заики.

– Точно! – обрадовался Смит. – Пленный заика не только неимоверно растянет время допроса, но и сведёт с ума любого, кто его будет допрашивать!

– Приехали, – сообщила Линда.

– Отлично! – одобрил Смит, покидая джип. – А сейчас – немедленно в душ! В самолёте мы обильно потели, не то от жары, не то от нервного напряжения, и всё это необходимо немедленно с себя смыть. Но этого мало! Увы, душ всех наших гигиенических проблем никоим образом не решит. Нам ещё обязательно нужно сменить одежду. Та, что на нас, пропитана потом и вызывает отвращение даже сейчас, пока мы грязные. После душа я это ни за что не надену!

– Мне переодеться не во что, – сообщила Линда. – Запасную одежду я не брала. Вы, полковник, не предупреждали меня, что я покидаю академию надолго.

– Виноват, – признал Смит. – Не предусмотрел такого развития событий. Говорю же, я хреновый ясновидец. Хотя, с другой стороны, кто бы смог такие события предвидеть? Что-то я стал слишком болтливым. Это возрастное.

– Да какая разница, кто виноват? – возмутилась Линда. – Сами же говорите, нужно переодеться! А во что?

– Я этим займусь, мисс Линда. Можете даже не сомневаться. И этим займусь, и кое-чем другим. Вот только приму душ и сразу же займусь.

– Можно вопрос не по теме, мистер Смит?

– Конечно! Что вас интересует?

– Майкл Стоун, мой предполагаемый отец. Скажите, пожалуйста, он был хорошим человеком?

– Вы же понимаете, что ответы на оценочные вопросы такого рода очень сильно зависят от мировоззрения отвечающего.

– Я понимаю. Я спрашиваю именно вас. Мне больше некого спросить.

– В таком случае отвечаю. Майкл был самым настоящим говнюком. И ещё, мисс Линда, запомните на будущее. Или запишите, если на память не надеетесь. Вам теперь известно, чем занимается наша контора. Отсюда со всей очевидностью следует, что в нашей конторе хороших людей нет и быть не может! Если вдруг они к нам по ошибке попадают, то или сразу же увольняются, или погибают, в том числе и от своей руки, или сходят с ума. Но это редко. Чаще всего они просто перестают быть хорошими людьми. Причём происходит это очень быстро. Вам понятно?

– Да, мистер Смит. Я почему-то так и предполагала.

– Пока я вам это рассказывал, у меня мелькнула одна интересная мысль. Если хороший человек, придя работать к нам, быстро адаптируется и становится, как все, то нельзя утверждать, что он попал к нам по ошибке. Но это я снова неумеренно болтаю. Будьте снисходительны к старику.

Оставив последнюю реплику Смита без ответа, Линда вошла в свою комнату, заперла за собой дверь, сбросила грязную одежду и залезла под душ. Сколько времени она простояла без единой мысли под потоком горячей воды, она не знала. Из этого расслабленного состояния её вывел стук в дверь душевой.

Завернувшись в предусмотрительно прихваченную простыню, Линда вышла из душевой, держа в руке свой «Уэбли», с которым почти никогда не расставалась.

Смит, увидев распахивающуюся дверь душевой, смутился и отвёл глаза в сторону. Правда, отвёл не совсем, и поэтому боковым зрением смог увидеть, что Линда задрапирована простынёй вполне совместимо с минимальными правилами приличия, и успокоился. Правда, вновь повернувшись к ней, он увидел наведенное на него дуло револьвера, и спокойствие его было несколько поколеблено, но Линда, узнав Смита, оружие опустила.

– Я же без единой плохой мысли зашёл! – возмутился Смит. – Одежду вот вашу в порядок привели, я её вам и принёс. А вы на меня оружие наводите! Я уже пожилой человек, сердце пошаливает, так и до инфаркта недалеко!

– Простите, мистер Смит! Я же не могла знать, что это вы! – изобразила раскаяние Линда. – Дверь в комнату я, вообще-то, запирала, вот и удивилась.

– Ладно, забыли, – предложил Смит. – Насчёт двери. Вы же не думаете, что кроме вас, никто не умеет открывать замки без ключа? Ладно, у нас ещё много дел. Одевайтесь, пожалуйста. В простыне вы выглядите вполне пристойно, похожи на древнюю римлянку, но здешние солдаты без такого зрелища прекрасно обойдутся.

Линда взяла свою одежду и скрылась с ней в ванной. Через несколько минут она предстала перед Смитом уже в своём привычном образе.

– Я готова заняться теми делами, мистер Смит, о которых вы говорили.

– Очень хорошо. Мисс Джонс, прочитайте, пожалуйста, моё описание нашего полёта, и если необходимо, исправьте и добавьте, что сочтёте нужным. Разумеется, обсудив предварительно со мной, – Смит протянул Линде исписанный листок бумаги.

– Как вы меня назвали, мистер Смит? – удивилась Линда.

– С сегодняшнего дня вы официально работаете в нашей конторе. Контроль ваше назначение утвердил. А то, что Джонс… Надеюсь, вы не ожидали, что сразу станете мисс Смит? Но это так, между делом. Сделайте то, о чём я вас попросил.

– Мистер Смит, вот уж не думала, что можно так коротко описать всё, что происходило. Нет, я не вижу, чтобы вы что-то пропустили или написали неправильно. Но я удивлена, что вы всё это уложили на одну страничку.

– Чему тут удивляться? Это я сейчас неумеренно болтлив, а в молодости я был полевым агентом, мне приходилось тайно передавать данные по радио, и лишние секунды в эфире могли стоить жизни. В таких условиях или выучиваешься составлять донесения предельно кратко, или гибнешь. Ничего удивительного. Я ведь не погиб.

– А я так не умею.

– Ещё научитесь, не переживайте. А сейчас мы съездим на диспетчерский пункт, отдадим эту бумагу генералу, и этот идиот наверняка задаст массу абсолютно никому не нужных вопросов. Заодно узнаем, чего от нас ждут в ближайшее время. Лично я предпочёл бы вернуться на свою базу.

– Расскажите, пожалуйста, каким образом моя одежда так быстро стала чистой, – попросила Линда, когда они шли к выходу из здания.