Надо посмотреть, что я у неё натворил. Не я, а что случилось.

Сначала пошёл к себе и оделся. Майка с очередным лозунгом, шорты почти до колен. Глубоко вдохнул. Выдохнул с силой и открыл дверь. Она лежала и смотрела в потолок.

— Проснулась. Как ты?

Молчание. Ах, так! Будешь мне тут строить из себя жертву?!

Он сдёрнул простыню, не успела удержать, сжалась в комок. Крови не было.

— Крови нет. Ничего страшного с тобой не произошло. Больно? Открой рот!

Сжал ей щёки. Опять поднялась злость на неё. Это было облегчением. И крови не было. Она опять выводит его из себя. А должна ублажать! Всячески!

— Язык на месте. Ты должна отвечать, когда тебя спрашивают. И перестань закрываться, здесь, кроме меня, за версту никого нет. А я всё это видел ночью, выучил наизусть. Между прочим, ничего впечатляющего. Ляг по-человечески, протяни ноги, я посмотрю. Ну, что, мне это сделать самому? Будет больно. Ничего страшного, синяки только на ногах, мне пришлось держать тебя. А больше и нет синяков. Повернись. И на спине — только краснота. Головой не ударилась? Дай, я проверю. Шишек не набила. Открой глаза. Кому я сказал!

Укрыл простынёй. Постоял над ней.

— Ну, что ты такая перепуганная? Я же говорил, не ем лягушат. Только глажу, если они слушаются. Ну, это мы ещё обсудим, у нас будет время. У нас будет вагон времени с тобой. Больно, очень?

— Не очень.

— Где — спина, ноги? Или в серединке?

— Да.

— Острая боль, или печёт?

— Печёт.

— Слава Богу. Это пройдёт раньше, чем ты думаешь. Попробуй сесть. Спусти ноги. Так больней?

— Нет.

— Хорошо, теперь встань. Голова не кружится?

— Немного.

— Будет больно в туалете. Потерпи, пройдёт, полежишь у меня целый день. Иди, приведи себя в порядок. Пять минут, и на пляж. Потом завтрак, и опять лежи, обед — и опять. Потом погреешься, и лежи, заживай. Я тебя не трону сегодня.

Подождал, когда она выключит воду. Зашёл:

— Очень больно?

— Да.

— Потерпи. Не будешь дёргаться, не будет больно. Иди ко мне. Ну! Не нужен тебе купальник. Я же сказал, на двадцать вёрст никого, кроме меня. Держись крепко. Ничего не весишь, лягушонок. Давай сначала в море, там теплее, чем на воздухе. Обними меня крепко, руками и ногами, я тебя не держу. Не дёргайся, могу уронить. Не утонешь, вытащу, но воды наглотаешься. Вцепись, как в спасательный круг!

Всё, пойдём на берег. Становись, я тебя вытру. Согрелась? Ложись на живот, натру кремом. Ну, весь позвоночник наружу! Будешь у меня есть, как на убой. Шучу, я же сказал, не ем лягушат. И попка, хоть в увеличительное стекло смотри. Отшлёпать, если не будешь слушаться — это же надо быть снайпером! Нет, откормлю, себя не узнаешь. Зря ты плачешь. Всё будет хорошо, если захочешь. Повернись. Закрой глаза.

Лежи спокойно, это крем для лица. Понимаешь, есть два сценария, или по-хорошему, или как вчера. Я совсем не хочу воевать с тобой. А если придётся, ты же понимаешь, всё равно сложишь оружие, но с потерями. А по-хорошему, обещаю, помогу… переступить эту черту. Решать тебе до завтра. Сегодня не трону, заживай. Ты всё поняла? Не слышу!

— Да.

— Не понимаю, к кому ты обращаешься. Ну!

— Да… Олег.

— Имя у тебя произносится с трудом. Повторяй про себя, легче будет: «Да, Олег. Как хочешь, Олег». Повторяй, повторяй. Грудь у тебя, как у двенадцатилетней. Ну, хоть не искусственная.

Я думаю, тоже нальётся — хорошее питание, нормальный секс, организм придёт в себя, вспомнит, какой должна быть женщина в двадцать два года. А то, рёбрышки можно пересчитать, и живот прилип к спине.

И вот здесь должна быть плавная линия — сюда. А у тебя косточки торчат, безобразие. Ну, и скелетик я себе прикупил, голубенький. А был такой выбор! Не плачь, лягушонок. Будешь слушаться, я тебе всё поправлю. И линия отсюда сюда будет плавной. Ну, какая из тебя проститутка, смешно. Не представляю, чем ты меня заводишь, себя не помню. Повернись, пусть спинка позагорает. Подумай, у тебя сутки времени.

Похлопал по попке и пошёл в воду. Поплыл к буйку с сознанием выполненного долга. Будет плакать сначала, но завтра вечером отнесу её к себе.

А она думала — он чудовище. Строил из себя джентльмена! А теперь вот, раскрылся. Какое унижение…

Она — никто, резиновая кукла. Можно смазывать, поворачивать. Скелетик! Лягушонок! Даже не счёл нужным извиниться за вчерашнее. Сказал бы, напился! Нет, я сама виновата, оказывается. Я не лягушонок, я Катя! Я окончила университет. У меня всё будет прекрасно, отработаю залог…

Главное, остаться самой собой, в глубине, куда ему не добраться. Я могу становиться под душ после каждого «сеанса связи» и смывать с себя все его слова и прикосновения.

Играет в куклы, и я буду играть в куклы. Ему же больше ничего от меня не нужно. Я понимаю, зачем он унижает меня, чтобы я стала куклой.

Он вернулся.

— Ты почему не поворачиваешься? Хочешь покрыться волдырями! Быстро на спинку. Руки в стороны, пусть загорают. Пятнадцать минут, и пойдёшь к себе, закажу завтрак. Я тебя доктору покажу, нужно знать, как тебя поправить. В Москве или Питере я бы положил в клинику, там капельницы, клизмы. Но я их стерильности не доверяю. Хотя клизмы я могу тебе ставить сам. Что ты испугалась? Ну, ладно, не буду. Но есть ты у меня будешь, как рождественская утка. Или клизмы. Будешь есть всё, что дают? Или клизмы.

— Буду! Буду… Олег…

— Олег надо с восклицательным знаком. И не плачь, а то я отнесу тебя в ванну и потушу свет. Когда кончишь плакать, постучишь. Ладно, вставай. Сегодня я ношу тебя на руках, чтобы ты скорей заживала, оцени. Ложись на спинку, я тебя укрою. Не спи, минут через пятнадцать завтрак привезут.

На стуле лежали трусики и лёгкая маечка, впереди небольшой вырез, а спина открыта почти до талии. Заказал по сайту…

Оделась, села на край кровати. Зашёл, тоже одетый. Молча взял на руки и понёс к столу.

— Я в твоём возрасте, лягушонок, был таким же худым. И меня дядя за месяц поправил. Но я хочу с врачом посоветоваться. Какую ты кашу любишь?

— Никакую.

— Неправильный ответ. Но есть, как договорились, будешь всё до чистой тарелки. Давай, сначала кокос. Сегодня манная, будем чередовать. Масла два кубика. Яйца заказал всмятку. Любишь всмятку? Так легче. Сегодня два. С лепёшкой, я её маслом намазал. Какао, и ещё лепёшку с маслом и сыром. Вкусно ведь! Ешь. Всё? Давай, в постель отнесу. Ложись, я уберу посуду.

— Ты почему одетая лежишь? Раздевайся, живо. Я тебя укрою. Шторы закрою, кондиционер выключу. Спи, лягушонок, спи, маленький. Заживай скорее. Не думай ни о чём, а то не заснёшь. Всё образуется.