Рэджин стоял на обрыве и вглядывался в мрачные всполохи. Ветер трепал плащ, взъерошивал длинные волосы инквизитора, но он не замечал буйства стихии. Сейчас его мысли были далеко. Он пытался переосмыслить все, на что пришлось пойти ради эфемерной надежды, и чем пришлось пожертвовать. Слишком многого он лишился, а вскоре может потерять еще больше, если срочно что-нибудь не придумать. Вот только что? Последний шанс на спасение Нижнего мира сбежал с проклятым альфаром, прихватив сердце инквизитора. Что ж, стоит признать, что и здесь он потерпел поражение. Кирайя никогда не станет его, и в этом виноват он сам.

Без часов хранителя мира и без пробудившейся силы маленькой ведьмочки Рэджин остался один на один с Тьмой, которая не пощадит никого и ничего на своем пути. И печальное осознание, что все было бессмысленно, огнем выжигало душу. Чего он добился? Что смог достичь? Ничего. Остается единственная надежда на печать местных богов, но использовать ее – значит добровольно шагнуть в лапы смерти. И сколько не тешь себя верой в то, что эта жертва будет не напрасна, сколько не внушай себе, что иного пути нет и надо смириться с уготованной участью, а жить все равно хочется – безумно и сильно, так, как никогда прежде. Наверное, так бывает всегда, когда знаешь, что конец жизненного пути уже близок. Только тогда и начинаешь все переоценивать, пересматривать приоритеты и понимать, что какой бы эта жизнь ни была, а все лучше, чем вечное забвение. Потому что там, за гранью бытия, нет ничего – просто пустота, в которой растворяется сознание.

– Прекрасный вид, не так ли? – Она появилась из ниоткуда и стала рядом, наблюдая, как и инквизитор, за беснующейся Тьмой. – Можно смотреть на это вечно…

Инквизитор покосился на стоящую рядом темноволосую женщину. Наверное, такой совершенной и вместе с тем первобытной красоты ему видеть еще не приходилось: все в ней было идеально, каждая черта – правильной и, казалось, что рядом стоит не живое существо, а эфемерное создание.

– Не вижу ничего прекрасного в смерти, – дернул он уголком губ.

Заметив изучающий взгляд мужчины, она улыбнулась, а в глазах вспыхнул азарт. Женщина явно была не из робкого десятка и прекрасно осведомлена о собственной привлекательности, чем, скорее всего, и пользовалась.

– Так значит, ты и есть тот, кого послали местные божки, чтобы остановить Тьму? – Голос глубже, чем вековечная ночь, прозвучал в сознании Рэджина. Превратившись в темную материю, женщина исчезла, чтобы появиться вновь, но уже с другой стороны. – Не страшно?

Страшно? Нет, страха не было, лишь одна сплошная безысходность.

– Зачем ты пришла? – понимая, что рядом стоит не простая смертная, поинтересовался Рэджин. – Пришла поглумиться напоследок? Нравится видеть в глазах погибающих дикий ужас? Должно быть, иных развлечений тебе не доступно.

В темных глазах застыло удивление. Женщина задумчиво склонила набок голову, словно действительно размышляла над его словами.

– Ирония, – заключила, наконец, она. – Не думаю, что она здесь уместна.

– Как раз здесь и уместна, – невесело хмыкнул Рэджин. – Ты так и не ответила, зачем пришла?

– А как ты думаешь? – ответила вопросом на вопрос и лукаво улыбнулась. – Даже стало на самом деле любопытно. Итак?

– Я уже озвучил свои предположения, – поморщился инквизитор. – Не вижу смысла повторяться.

Женщина нахмурилась.

– А вот дерзить не стоит. Я – та Сила, которой лучше не перечить.

– Да неужели? – Рэджин рассмеялся, правда, смех вышел несколько натянутым. – И что? Могла бы ты сейчас что-то сделать, не стала бы вступать в диалог.

– Хочешь проверить?

Силуэт женщины подернулся тьмой, а спустя мгновение она стояла уже напротив инквизитора настолько близко, что он даже ощущал ее дыхание на своих губах.

– Хочу узнать твое имя, – прищурился он, стараясь не думать о ее привлекательности.

В том, что Тьма пытается его соблазнить, не оставалось сомнений. И он будет полным идиотом, если поведется на ее уловки.

– У меня сотни имен, – пожала плечами женщина. В темных бархатистых глазах на секунду мелькнуло разочарование. – Можешь выбрать любое.

Не было у нее никогда имени, – понял Рэджин. – Только названия. Но ведь не просто так она явилась. Для этого должна быть серьезная причина…

Внезапно инквизитор ощутил страх, но это чувство принадлежало не ему. Печать, которую все еще носила Кирайя, вдруг подала тревогу. Ведьмочка явно оказалась снова в беде, и ее жизнь угрожала опасность. Вот только… Тьма раздери! – где носит Сиери?..

Обратившись в дракона, Рэджин взмыл вверх, туда, где все еще оставалось зево Разлома, соединяющее два мира. На самом деле попытка прорваться могла иметь печальные последствия, но времени на сомнения не было: либо он попытается, либо никогда не сможет себя простить. И для Рэджина выбор был очевиден.

– Еще увидимся, – возник в его сознании затихающий голос.

– Надеюсь, не скоро.

Разорванный свод небес все приближался. Только бы успеть…

***

Я очнулась со связанными руками, с мешком на голове и кляпом во рту. Меня продолжали куда-то тащить, перекинув через плечо. От неудобного положения все тело затекло, но дергаться и привлекать к себе внимание я не стала. Вместо этого попыталась призвать свою силу, но снова ощутила внутри сосущую пустоту. Магии не было так же, как и в тот день, когда на моем пороге появился инквизитор. Вывод был очевиден: Алара тоже использовала артефакт, поглощающий магию.

Мужчина, который нес меня, часто ругался и посылал проклятия, но так и не смогла понять, кто вызывал у него такое раздражение. Мне становилось все страшнее и страшнее, ведь я прекрасно понимала, что задумала герцогиня, по крайней мере, догадывалась. Вряд ли она оставит меня в живых…

– Госпожа, – прокряхтел тот, что нес меня на плече и остановился. – Почему бы просто не прикончить ее здесь, да и дело с концом? Зачем надрываться-то?..

Так, понятно теперь, кого он с таким усердием проклинал…

– Вот скажи, Зелим, ты совсем кретин или только наполовину? – справа от меня прошипела герцогиня Вендер. – Если ее найдут где-нибудь здесь с перерезанным горлом, королевский советник все вверх дном перевернет, но найдет виновных. Нет, Зелим, здесь надо действовать осторожно. Мы подстроим ее смерть так, как будто она сама наложила на себя руки. Да и повод к тому же есть. Многие помнят, что Первый инквизитор представлял ее ко двору, как свою невесту. А теперь он где?

– Не знаю, – мужчина покачал головой.

– А я знаю, и Сиери тоже знает, – в голосе герцогини послышалась довольная усмешка. – Сгинул он в Разломе. А нам остается только выставить все так, что безутешная невеста бросилась в пропасть из-за потерянной любви. Этот