— Любой, — глядя на кристалл, ответил Ди. — Смыслы редко несут в себе примитивные формулы и схемы. Куда чаще смысл — это философская или социальная концепция, понимание каких-то законов развития общества или разума. Книга, перевернувшая мировоззрение целого поколения; речь, поднявшая мятеж против тирана; стихотворение, над которым плачут влюблённые — вот пример настоящего смысла.

Амонд подошёл ближе, разглядывая кристалл. Недовольно сказал:

— Какие-то скучные сущности вы называете, уважаемый Ди. Технологические прорывы, новые научные концепции…

— Оружие, — добавил Ди.

— Да, и оружие! Вот что на самом деле важно! Вот чего мы ждём!

Ди посмотрел на него с сочувствием.

— Полагаете? Прежние, когда-то правившие вашим миром, внешне походят на обычных людей. Но они существуют в двух параллельных пространствах, нашем и оборотном. Уничтожив физическое тело в нашем мире, вы не уничтожите Прежнего, он прорастёт заново из оборотного мира!

— Что такое оборотный мир? — с живым интересом спросила профессор Нарсби.

— Простите, вы не поймёте. Вам требуется слишком много смыслов, чтобы реально принять саму концепцию, — жёстко ответил Ди. — А Инсеки используют иную технологию, они сдвинули часть своей структуры в непространство. И этого вам не понять, увы! У обоих методов есть и плюсы, и минусы… но никакое оружие, которое вы способны придумать, им не повредит. А что уж говорить о Высших? Они существуют на всём протяжении линии времени, понимаете? Нет? Я тоже не могу понять, как это, почему при этом Высшие сохраняют подобие личности!

Амонд молчал. Потом спросил, уже без напора, смущённо:

— Ну а философская концепция чем может помочь? Против существ, живущих одновременно в разных измерениях?

— О, господин тайный министр! — Ди улыбнулся. — Концепция включает в себя не чертёж… ну, к примеру, автоматического ружья. Концепция — это общее понимание того, как ружьё устроено, каким оно может быть, что за ключевые элементы включает. Пределы усовершенствования, слабые места, тактика использования. Концепция прорастает не мгновенно и требует развития. Но она позволяет создать что-то неизмеримо более сложное и важное… чем просто ружьё. Помните, я дал вам чертёж-схему транспортного экрана Инсеков. Сумели повторить?

— Нет, — признал Амонд. — Каждая деталь требует отдельной многолетней разработки. Включая разработку технологий для создания технологий. Чем дольше мы разбираемся, тем больше проблем! Мы в них завязли.

— Так и есть, — сказал Ди. — А настоящий глубокий смысл… сущность, как вы говорите, объяснил бы весь процесс построения экрана. Это всё равно потребовало бы времени, но вы бы знали как идти и куда идти.

— Надо знать смысл непространства, — тихо сказала стража Вик. — Экраны через непространство переносят.

Ди похлопал его по плечу. Как-то очень покровительственно, будто глуповатого ребёнка, сказавшего что-то умное.

— Молодец, Вик. Ты стараешься.

Стража заулыбалась, что выглядело, конечно, жутковато.

— Ну так как, мастер Джагерд? — спросил Ди. — Вы готовы показать нам чудо?

Я кивнул и пошёл к лабораторным столам.

Конечно, в какой-то мере я понимал, что надо делать. Статья Джагерда и заметки его лабораторного журнала сохранились в моей памяти. Вот только бы соотнести их с этими колбами, реактивами и устройствами!

Но мне повезло.

— Позвольте начать процесс? — спросила Нарсби. — Под вашим контролем, разумеется.

— Конечно, — я протянул ей кристалл. — Только подробно описывайте свои действия.

Нарсби с благодарностью посмотрела на меня.

— Первичный этап проводится в баритовой воде с пэ-аш от девяти до десяти… мы привели пэ-аш к девяти с половиной, как в вашем эксперименте…

Она помедлила перед стеклянной ёмкостью, заполненной прозрачной жидкостью. Глянула на Ди:

— Я растворяю?

Ди кивнул.

Нарсби быстро натянула резиновые перчатки. Положила кристалл в лоток, быстро промыла под струёй воды. Взяла пинцетом и опустила в стеклянную ёмкость.

Драгоценный кристалл начал таять, исчезать.

— А ведь это мог быть дирижабль, — с грустью сказал почётный академик Вевид. — За такой кристалл торговцы многое бы дали…

— Дирижабли мы строить умеем, — отрезал Амонд.

Кристалл исчез.

— Двадцать секунд сепарируем органические цепочки в центрифуге при пяти тысячах оборотов… — Нарсби глянула на меня, я кивнул. Она перелила жидкость в другую ёмкость, закрыла её и загрузила в массивный ящик. Нажала рычаг, загорелась лампочка, устройство басовито загудело.

— Гидроксид бария токсичен, вы не пробовали другие щелочные растворы? — спросил меня Вевид.

— Другие не подходят, — сообщил я. Знания Джагерда были во мне, все его неудачные эксперименты, мучительные поиски кристаллов или денег для их покупки, расчёты, догадки, споры… — Органические цепочки стабилизируются именно барием.

Нарсби вынула ёмкость, извлекла из неё что-то вроде мягкой губки.

— Добиться полного осаждения таким варварским образом невозможно, — буркнул Вевид.

— Каждая часть кристалла содержит всю информацию, — сказал Ди. В отличие от стражи (ну, за исключением любопытной Вик), он с интересом наблюдал за происходящим.

— Промываем губку и добавляем изомеразу… — продолжала Нарсби. — Кстати, позвольте восхититься выбором глютатиона в качестве промотора…

Кажется, они знали процесс в совершенстве. В статье Джагерд всё описал очень подробно.

— Здесь хватит раствора на несколько применений, — сказал Ди, когда минут через пятнадцать всё было закончено. В руках Нарсби держала пробирку с бесцветной жидкостью… которая, по идее, должна была передать нам заключённые в кристалле эмоции и смысл.

Но они ведь уже это делали и результат оказался не столь впечатляющ!

Я помнил, что произошло со Слугами, изначально способными усваивать эмоциональное содержание кристаллов. Мой кристалл их убил, заставил покончить с собой, на время вернув человеческие эмоции. Среди нас, надеюсь, не было таких омерзительных монстров, и чужие чувства не вынудят нас прямо здесь наложить на себя руки.

Нарсби разлила жидкость в три пробирки. Спросила:

— Кто… первый?

— Хотите что-то добавить? — спросил Ди. — Мы всё сделали правильно?

— Да, — пробормотал я.

— Тогда профессор Нарсби попробует, — решил локальный тактик. Взял вторую пробирку. — И вы берите, мастер!

Я взял. Пробирка была тёплая, жидкость казалась обычной водой. Теперь все взгляды обратились к нам. Вряд ли солдаты понимали все тонкости происходящего, но грандиозность события явно осознавали.