Впервые я не просто на короткий миг почувствовал себя живым. Я «осознал», что живу. Хожу, двигаюсь, чувствую: запах улицы и грядущего дождя, ионами расползающийся в воздухе. Тонкие пальчики Блейк, обхватившие мои. Лёгкий аромат её духов и волос, прохладных от вечернего ветра.

Эмоции настолько захватили меня, что я запнулся и притормозил.

–Что такое?– Блейк вскинула голову, заглядывая мне в глаза.

–Я хочу тебя поцеловать,– недолго думая, обхватил её лицо ладонями и притянул к себе.

–Но, Логан…

Надо отдать ей должное, она сопротивлялась, и не слабо.

–Пожалуйста… пожалуйста,– тихо шептал я ей в губы, уже чувствуя их вкус и горькую сладость апельсинового сока, выпитого ею за ужином.

Мои губы кружили по её рту, язык просил впустить, и Блейк… сдалась и погрузилась в поцелуй полностью. Зажмурилась и вцепилась в мои плечи, притягивая ближе. Я был нужен ей не меньше, чем она мне.

Нужно было чувствовать границы, поэтому я отступил, пока поцелуй не стал похож на прелюдию к чему-то большему.

–Что-то не получается у нас дружить,– усмехнулась Блейк, качая головой.

–Неправда,– опроверг я её слова, поднимая наши сцепленные руки и целуя костяшки её пальцев.– Ты лучший друг, которого я мог бы себя пожелать.

И в этом была доля правды.

Я никого не подпускал к себе после смерти Фрэна. Ребята из армии, мои боевые товарищи – это отдельная тема. В череде дней, когда каждый может стать последним, ты начинаешь иначе смотреть на взаимоотношения.

Но сейчас… мог ли я назвать Блейк своим другом? Да, мог. И другом, и даже больше, чем просто любовницей.

Сегодня я с интересом поглядывал на кушетку в кабинете дока, но не потому, что созрел на откровенности, просто день меня вымотал, и я бы не возражал прилечь и прикорнуть на часок.

Первую половину дня я провёл на встречах, после обеда обсуждал с секретарём текущие дела и планы на следующую неделю. Как кстати она напомнила мне о предстоящем благотворительном вечере, на который я, в принципе, не собирался идти. Но Николь, прекрасно понимая моё положение новичка в фирме, уверила, что присутствовать там более чем желательно. К тому же в списке гостей присутствовали некоторые из наших авторов, даже те, кому я не смог или не захотел отказать. И конкуренты там тоже будут.

Хороший повод взглянуть в лицо акулам, подначивавшим Робин, да и себя показать. Пусть видят, что новый капитан «Белл Хаус Групп» идти ко дну со всем кораблём не собирался.

–Могу сказать, что сегодня вы выглядите намного лучше,– Доктор Кофилд окинул меня оценивающим взглядом.

–Может, в связи с этим сократим наши встречи до двух в месяц?– тут же предложил я с ехидной, как и намеревался, улыбочкой.

–Исключено. Только еженедельные сеансы.

Я снова сидел на своём любимом месте и сегодня крутил в руках какую-то безделушку, прихваченную с полки по соседству. Дурацкая деревянная статуэтка из двух безликих фигур, по всей видимости, символизирующих родителя и ребёнка.

–Давайте, вы просто признаетесь, что таким образом наживаетесь на своих пациентах.

Док нисколько не обиделся на мою иронию.

–Любой труд должен быть оплачен.

–Похоже на выдержку из конституции.

–Может быть… это она и есть,– усмехнулся он.– Хотите переместиться?– Док поймал мой взгляд в сторону кушетки.

–Час в отеле обойдётся мне куда дешевле. Я просто дико устал и хочу спать.

–Как, кстати, у вас со сном?– тут же нашёлся Кофилд.

–Лучше, но если что-то снится, то только негатив, либо – чёрная дыра.

–Счастливые сны нам снятся в основном в детстве,– философски заметил он.– Знаете, что по результатам исследований у людей чувство страха возникает во сне куда чаще, а наяву гораздо чаще мы испытываем положительные эмоции. Логан, наполняйтесь положительными эмоциями в реальности, кошмары со временем отступят. Чувство страха сменится печалью, а гнев – растерянностью.

В его словах была безусловная истина, ведь у меня появился источник положительных эмоций. Несмотря на все трудности, которые преследовали мою семью, у меня появилась Блейк, а рядом с ней я чувствовал себя намного сильнее, чем был на самом деле.

–Логан, ваша основная проблема – это избегание. Вы уклоняетесь не просто от воспоминаний, а в принципе от любых чувств и напоминаний о травмировавшем вас событии, вы их даже обсуждать со мной не желаете,– голос у него был по-прежнему мягкий, даже принимая во внимание, что он по-своему отчитывал меня.– Я уже рекомендовал встретиться с командиром роты, когда он будет в Штатах или кем-то из корпуса, вы уже более полугода, как уволились. Мне бы не хотелось, чтобы ваше состояние усугублялось. В противном случае, мы не справимся с ним так быстро, как нам оно надо.

–Зачем мне с ними встречаться?– начиная раздражаться, отмахнулся я.

Да, Кофилд уже намекал, что кошмары могут затянуться на годы, если я откажусь сотрудничать, но мне казалось, что всё у меня идёт неплохо

Док своими увещеваниями портил моё хорошее настроение, но он оказался крайне настойчив, впрочем, как и всегда.

–Вы живёте в состоянии ожидания опасности и резко реагируете на любые события, даже если они не представляют никакой угрозы.

Ванесса. Мои руки на её тонкой шее. Я всё прекрасно помнил.

И понимал.

Да, наверное, понимал, и слова Блейк были тому подтверждением. Я чувствовал себе дефективным, разрушенным, неправильным, поломанным человеком и жил с хроническим чувством вины, и только сейчас меня начало отпускать.

Я не хотел повторений кошмаров. Ни во сне, ни в реальности.

Поэтому открыл рот и сделал то, чего от меня ждали:

–Что требуется делать, Док?

* * *

Следующий день пролетел слишком быстро. Встречи, телефонные звонки, электронные письма, требовательный совет директоров и литературные агенты, желающие лично со мной пообщаться. Бесчисленные отчёты от отделов, слившиеся в одну бесконечную груду хаоса. Так незаметно за окном потемнело, и наступил вечер.

Проверив телефон, увидел сообщение от Блейк. Она выражала надежду, что я никуда не потерялся, и сообщала, что вернулась к себе в квартиру вместе со своей подругой, подхваченной ею сегодня в аэропорту.

Я почти вышел из кабинета, когда мне позвонил юрист. По его словам завтра я смогу почувствовать себя свободным человеком. Наверное, стоило обрадовать Блейк, потому что у неё имелся какой-то определённый пунктик насчёт моего уже прошедшего брака.

Попытавшись понять собственные чувства по поводу развода, я не нашёл определённого ответа. Мне было всё равно. Будто и не было этих лет рядом с Ванессой. Условно рядом, конечно. Уже какое-то время я задавал себе вопрос, как бы всё сложилось, если б я поступил иначе, но ответ всегда находился один и тот же: иначе я тогда не мог. Осталась бы Ванесса такой, как прежде? Нет, наверное, все мы менялись, в конце-то концов.