— Петерсон! — обернувшись, позвала застывшего на пороге особняка дворецкого. — Вели кухарке накормить собаку.

— Слушаюсь, миледи, — после короткой недоуменной паузы, ответил тот и уставился на пса растерянным взглядом.

— Петерсон, поторопись.

— Да, миледи. Прикажете накормить и выставить за ворота?

— Ну, зачем же? Охранник нам не помешает. Пусть Ульрих сделает для него будку. Только на цепь не сажайте.

— Так сбежит же, — с сомнением протянул дворецкий.

— Не сбежит, — посмотрев в умные собачьи глаза, усмехнулась я.

Пес преданно уставился в ответ и громко гавкнул. Да. Правильно. Этот за свое место будет держаться всеми лапами. «Ничего, друг, прорвемся», — безмолвно сказала псу, и тот, словно услышав мои мысли, согласно гавкнул.

— Надо тебе какую-нибудь кличку придумать.

Я посмотрела на приблуду. А ведь ему повезло, что он забрел в дом Бернстофов. Можно, сказать, настоящий счастливчик.

— Может, назвать тебя Лаки? Точно. Будешь Лаки, — сказала псу, и тот залился довольным лаем. — Иди с Петерсоном, он тебя накормит.

— Ну, пойдем, коли хозяйка велит, — позвал старик нового охранника и повел его к черному ходу, а я развернулась и поехала к флигелю.

Хольм, смерив удаляющегося с дворецким пса странно задумчивым взглядом, быстро пошел за мной. А вскоре я почувствовала, как его руки легли на спинку кресла, и передвигаться по заснеженной дорожке стало гораздо легче. Да и на сердце потеплело.

— Занятный тип, — тихо сказал Хольм, воспользовавшись тем, что Тернгоф с Германом замешкались и слегка отстали. — Уверены, что он действительно ваш родственник?

— Главное, что в этом уверен лорд Давенпорт, — так же тихо ответила я.

— Да, уж Рэн про этого картографа узнает все, и даже больше, — хмыкнул Хольм и добавил: — Жаль, не успели осмотреть флигель до его прихода.

В голосе оборотня прозвучало разочарование. Видимо, Хольм возлагал на обыск определенные надежды.

— Не думаю, что там есть что-то стоящее, — попыталась утешить я Лукаса и неожиданно поймала себя на мысли, что мы впервые общаемся как нормальные люди. Без скрытых намеков, неприязни и ехидства.

Тем временем дорожка привела нас к веранде. Кресло, подчиняясь моей команде, миновало ступеньки, и я въехала в дом. Хольм незаметно скользнул следом и быстро огляделся по сторонам. Он словно к чему-то принюхивался, незаметно поводя носом из стороны в сторону. В какой-то момент мне показалось, что в его глазах вспыхнул острый огонек, но ввалившиеся в дом Моня и Герман заставили меня отвлечься. А когда я снова посмотрела на оборотня, тот со скучающим видом рассматривал собственное отражение в небольшом старинном зеркале, и выглядел так, словно не знает, чем себя занять.

— Ну вот, Герман, как видишь, работы тут не так уж и много.

Моня с деловым видом прошел в центр холла и притопнул ногой по выступающим доскам пола. — Всего-то и нужно заменить несколько половиц, и плотнее подогнать оконные рамы.

— Сделаем, тер Тернгоф, — пробубнил Остер, но его голос заглушил металлический грохот, и по лестнице покатилось ведро. Оно свалилось прямо под ноги Лукасу, и тот быстро наступил на него носком туфли. Шум разом стих.

— Ох, миледи, простите! — раздался сверху голос Розы. — Вот же окаянное, само из рук выскочило!

— Роза, возвращайтесь в особняк, — велела я показавшейся на лестнице служанке.

— Так мы ж только начали, миледи, — удивилась та, вытирая фартуком мокрые руки.

— Тер Тернгоф собирается заняться здесь ремонтом, так что уборку отложим на потом.

— Вон оно как, — посмотрев на Моню, задумчиво кивнула Роза. — Что ж, пойду Вилме скажу.

Служанка скрылась наверху, Тернгоф повел Германа в гостиную, показывать фронт работ, и мы с Лукасом остались одни.

— Можете их ненадолго отвлечь? — тихо спросил меня оборотень. — Хочу кое-что проверить.

— Попробую.

Я направила кресло в гостиную, а Лукас неслышно скользнул к шкафу и бесшумно открыл дверцу. Странно. Неужели что-то почувствовал? Но ведь я проверяла, там не было ничего интересного.

— Вот тут еще неплохо бы пару досок заменить, — послышался рядом с проемом голос Мони, и я поторопилась переехать порог и закрыть выход из комнаты. — Да и здесь не помешает, — расхаживая по гостиной, командовал Эммануил, а Герман с подобострастным видом ходил за ним и кивал на каждое Монино распоряжение.

— Сделаем, значится, — повторял Остер, и его длинный нос печально гнулся книзу, а пальцы правой руки проходились по борту сюртука так, словно Герман играл на фортепиано. — Не извольте беспокоиться.

— О, милая кузина, — заметив меня, просиял Моня. — Если бы вы знали, как я благодарен дорогой тетушке за столь щедрый подарок. Поистине, доброта леди Бернстоф была безграничной!

— Тер Тернгоф, а вы хорошо знали леди Летицию?

Я внимательно посмотрела на Эммануила.

— Моя матушка в молодости была очень дружна с леди Летицией, даже жила какое-то время в ее особняке в качестве компаньонки, — с готовностью ответил тот.

— А вы сами виделись с тетей?

— Всего пару раз, — вздохнул Моня, но тут же привычно улыбнулся и взъерошил волосы. — Первый раз в детстве, когда мне было семь, а второй — незадолго до кончины дорогой тетушки. Она была проездом в Тарксе и вызвала меня к себе в гостиницу. Расспрашивала, как я живу, вспомнила матушку и посетовала, что та так рано ушла из жизни, а потом напоила меня чаем с меренгами, и мы расстались. А вскоре я узнал о безвременной кончине дорогой леди Бернстоф.

Лицо Мони вытянулось, глаза заволокло печалью, уголки губ скорбно опустились вниз.

— Надо же, два месяца прошло, а до сих пор не верится. Она ведь такой крепкой была, полной сил.

— И тетушка не сказала, что упомянула вас в завещании?

Я тянула время, как могла, давая Лукасу возможность порыться в шкафу.

— Нет. Не сказала. И представьте себе мое удивление, когда я узнал о том, что она оставила мне этот флигель. Я ведь даже и мечтать о таком не мог! Жить в столице, работать в лучшей академии, познакомиться с вами, дорогая кузина Изабелла.

Моня задохнулся от избытка чувств и замолчал.

— Так это, тут, стало быть, пару прогнивших досок заменить надо, — повернувшись к нему, пробубнил Герман. — Да в холле три половицы. Ну и по мелочи чего подправить. Тер Тернгоф, думаю, за несколько дней управлюсь.

Остер потер кончик носа и добавил:

— Сейчас за материалами схожу, и сразу начну.

Он с намеком посмотрел на Моню.

— Ах да, конечно, — засуетился тот, шаря по карманам. — Вот, тут у меня два рона, надеюсь, этого хватит.