Я попробовала отстраниться, но Хольм недовольно рыкнул и подгреб меня еще ближе. Да, от такого не сбежать. Даже если бы и могла. А, пропади оно все пропадом!

Свеча зашипела и погасла, темнота окутала все вокруг, и в этой темноте я сильнее прижалась к лежащему рядом мужчине и закрыла глаза, всем телом впитывая такое необходимое тепло.

Пробуждение вышло странным. Я отчетливо помнила, что засыпала в объятиях оборотня, но, когда открыла глаза, рядом никого не было. И никаких следов ночного гостя — тоже. Неужели мне все приснилось?

Я снова оглядела постель, пытаясь отыскать хоть какое-то подтверждение вчерашних событий, но, увы. Ни вмятины, ни складочки. И проснулась я ровно в том же положении, в котором засыпала. Да и ночью спала непривычно крепко.

«Знаете, Динара Витальевна, с вашим воображением нужно что-то делать, — встрял внутренний голос. — Слишком оно богатое, вон чего придумало. Мало вам видений про пожар и Изабеллу, так теперь еще и оборотня сюда приплели».

Я расстроенно вздохнула. Выходит, просто сон. А ведь все казалось таким реальным. Я даже запах до сих пор помнила. Он словно отпечатался внутри, напоминая о лете, степном ветре и бескрайних, поросших полынью и ковылем, полях.

— Темного утра, миледи.

Появление служанки заставило меня отвлечься от мыслей о прошлой ночи и вернуться в настоящее.

— Присси, не знаешь, лорд Хольм уже проснулся?

— Да, миледи.

— И как он себя чувствует?

— Доктор Штерн сказал, что лорд Хольм совершенно здоров.

— Неужели? Что ж, это замечательная новость.

Я ощутила, как в правой ступне что-то кольнуло. Вот только когда попыталась ею пошевелить, у меня снова ничего не вышло. Но ведь если есть хоть небольшая чувствительность, это же хорошо? Значит, рано или поздно я смогу ходить. Или это обычные фантомные боли? Надо у Штерна спросить.

— Миледи, вам завтрак здесь подавать, или в столовой?

Присси застыла рядом с кроватью, напоминая настороженного суслика. Такая же маленькая, большеглазая и пугливая.

— Помоги мне привести себя в порядок и одеться. Сегодня поем в столовой.

— Слушаюсь, миледи, — «отмерла» служанка.

Совершив с ее помощью все необходимые утренние процедуры, я перебралась в кресло и выехала из комнаты. Мне не терпелось увидеть Хольма. Хотелось проверить, действительно ли он был в моей комнате, или мне все только привиделось. Не знаю, на что я надеялась, и как собиралась выяснять события минувшей ночи, но мне почему-то казалось, что стоит посмотреть Лукасу в глаза, и я все пойму.

Оборотень обнаружился в столовой. Сидел за столом, а вокруг порхали три служанки и экономка, наперебой предлагая гостю всевозможные деликатесы. Судя по количеству пустых тарелок, оборотень ни в чем себе не отказывал.

— Ах, лорд Хольм, а вот блинчики. Вы ведь любите блинчики? Лива специально для вас с потрошками приготовила, — щебетала Эльза.

Ты гляди, как старается. Улыбка уже за пределы лица вышла.

— Милорд, буженинку отведайте, только из печи, — кружила вокруг Лукаса Роза.

— Сальтисон попробуйте, лорд Хольм, такого вы нигде не найдете, — не отставала от остальных Вилма.

— Теры, вы меня балуете.

Оборотень улыбнулся, умудряясь одарить ласкающим взглядом каждую из женщин, и я стиснула подлокотники кресла, с трудом сдерживая злость. Бабник! Развалился, как падишах в гареме, подношения принимает. В моей столовой, между прочим. И выглядит так, будто ничего необычного прошлой ночью не произошло.

— А меня кто-нибудь накормит? Или тут только гостей бужениной потчуют?

Как ни старалась, удержаться от иронии не смогла.

— Миледи.

Надо было видеть, как быстро сползли улыбки с лиц служанок и экономки.

— Леди Бернстоф.

Лукас неторопливо поднялся и отвесил небрежный поклон.

— Как ваша нога, лорд Хольм?

Я объехала стол и заняла место во главе.

— Да вы не стойте, садитесь, — кивнула оборотню, а сама наблюдала за ним, пытаясь понять, что было прошлой ночью — сон или явь?

Хольм снова развалился на стуле, и выглядел при этом так непринужденно и вальяжно, что я почти убедила себя в том, что мне все приснилось. Надо же. А ведь ощущение жестких волос под рукой было таким реальным. И запах… Кажется, я даже сейчас его чувствую. Ну да. Сквозь мешанину ароматов от буженины, сдобы и чая отчетливо пробивается запах разогретой солнцем степи. Неужели это просто мои фантазии?

Я посмотрела на Лукаса, а тот искоса взглянул на меня, в желтых глазах что-то вспыхнуло, и оборотень быстро опустил голову, сделав вид, что заинтересовался пирогом, но мне этого хватило, чтобы в душе снова поднялось улегшееся сомнение. Так было что-то или нет?!

— Чаю, миледи?

Петерсон возник из-за спины, заставив меня отвлечься.

— Благодарю.

Я дождалась, пока чашка наполнится ароматным красновато-коричневым напитком, и положила на тарелку витую, похожую на круассан, булочку.

— Вы не ответили, лорд Хольм, — намазывая сдобу маслом, обратилась к Лукасу. — Вы хорошо себя чувствуете? Как прошла ночь? Боли не мучили?

Я спрашивала, а сама внимательно наблюдала за оборотнем. Но у того ни один мускул на лице не дрогнул.

— Вашими заботами, леди Бернстоф, все закончилось благополучно, — спокойно произнес Хольм. — Нога срослась, и мне больше ничего не угрожает.

— Надеюсь, моя кровать не показалась вам неудобной?

Я поддела вилкой кружок сальтисона, из-под ресниц наблюдая за Лукасом, и заметила, как тот вздрогнул и с силой сжал челюсти, отчего на его щеках заходили желваки.

— Нет, миледи, — переборов себя, ответил Хольм и натянуто улыбнулся. — Меня все устроило. Ваша девичья спальня просто создана для безмятежного сна.

Хольм посмотрел на меня странным взглядом, в котором мелькнуло сомнение, смешанное с чем-то еще, коснулся мочки левого уха, а потом достал зажигалку и положил ее на стол. Правда, курить не стал. А я ковырнула булочку и задумалась. Выходит, ночью мне ничего не привиделось, и Хольм действительно приходил. Иначе с чего бы ему вести себя так неуверенно? Это совсем на него не похоже.

— А что говорит Штерн? Каковы прогнозы?

— По его словам, все прекрасно.

— Кстати, а сам доктор еще здесь?

— Нет. Его вызвали к больному.

Лукас одним глотком допил чай и посмотрел на меня непроницаемым взглядом, удивительно напомнив в этот момент Давенпорта. Мне даже показалось, что на самом деле Хольм гораздо старше, чем выглядит.