Едва оправившись от удара, Меншиков попытался сохранить величие. Он написал Петру, что не повинен в царском гневе. Просил отправить его в почетную отставку.

Вместо отставки Верховный Тайный Совет лишил его всех званий и орденов и приказал отправиться в ссылку – в его поместье Раненбург.

Меншиков постарался доиграть роль Светлейшего до конца. Он выезжал из построенной им столицы с королевским размахом. Великолепные огромные немецкие кареты с княжеским гербом, 16 колясок, 11 фургонов и подвод, целая армия слуг – воистину армада двигалась по Петербургу. Длиннейший княжеский поезд, казалось, растянулся на весь город, увозя имущество Светлейшего. Проезжая, Меншиков весело приветствовал знакомых из окна кареты – будто ничего не случилось.

Так начался его крестный путь. И здесь он себя еще покажет! Великого размера был этот Гулливер, сраженный лилипутами.

Мальчик-Император, не перестававший бояться, нетерпеливо ждал, пока грозный Левиафан уедет из столицы. Наконец великолепный обоз покинул город. Увидев, как легко, без сопротивления пал страшный исполин, Петр со злой мальчишеской беспощадностью начал добивать вчерашнего «батюшку» под льстивые одобрения и подсказки Долгоруких.

В дороге опального догнали первые царские приказы – разоружить и отправить назад всю челядь, отобрать царское обручальное кольцо у Марии… В Раненбурге его уже ждал гвардейский караул, и Меншиков понял, что приехал в тюрьму. Еще в августе он правил Империей, теперь мальчишка, посаженный им на трон, лишил его всего.

Прибывшие вслед за ним посланцы из Петербурга приступили к описи его имущества. Аккуратно записывали: «6 мешков наличных денег – 4 миллиона рублей…» Ему принадлежали: 90 тысяч крепостных крестьян, 99 деревень, 88 сел, волость и города Ораниенбаум, Батурин и другие – всего шесть городов, плюс множество имений в Ливонии, Польше, Пруссии. Бриллиантов и драгоценных камней – на миллион рублей, одной золотой посуды – 105 пудов, бесчисленная серебряная посуда и множество домов по всей Империи, обставленных роскошной мебелью, миллионные счета в банках Лондона и Амстердама…

Но это было только начало уничтожения Светлейшего. Верховный Тайный Совет создал следственную комиссию. Вчерашний повелитель России обвинялся в измене. Меншиков получил вопросник из 120 пунктов. Весной 1728 года последовал итог: бывший Светлейший князь и президент Военной коллегии, член Верховного Тайного Совета, генералиссимус, почетный академик Британской академии, кавалер множества российских и иностранных орденов, лишенный и этих орденов, и всех замечательных титулов, и всего безмерного богатства, Александр Данилович Меншиков с семьей – женой, сыном и двумя дочерьми – выезжал из своего поместья Раненбург в вечную ссылку в Сибирь, в городок Березов Тобольского края. Ехать предстояло через всю Россию.

Уже в дороге нагнал нарочный из Петербурга. Начался новый обыск. Таково было Государево предписание: не дать «батюшке» увезти с собой лишнее.

Оставшиеся жалкие вещи выбросили из арестантских повозок прямо на дорогу – для осмотра. И «лишнее» нашли. Отобрали и внесли в протокол: «шлафрок ношеный на беличьем меху – 1», «чулки касторовые, ношеные – 1», «скатерти – 4». У женщин отняли нитки с иголками, лоскуты материи для шитья – не положено! Напоследок самого Меншикова обыскали и забрали у него ветхий кошелек, в котором лежали 59 копеек. Таковы были последние деньги самого богатого человека Империи.

Злой мальчик оказался беспощаден.

Но Меншиков воспринял происшедшее на редкость спокойно. Он только сказал, усмехаясь: «С чего начал, туда и вернулся – спасибо тебе, Господи, за науку».

В бесконечной нищей дороге (ему определили 10 рублей в месяц) умерла его жена, сестру жены отправили в дальний монастырь… По пути охрана играла с беззащитными арестантами. С великим удовольствием подпускала к телегам толпу, которая унижала, оскорбляла вчерашнего повелителя России. И, натешившись его унижением, народ отгоняли. Но он оставался бесстрастным. Только когда забрасывали камнями его детей, Меншиков выскочил – седой, огромный – и, защищая девушек своим телом, кричал: «Бейте меня, женщин не трогайте!»

Березов – заполярный поселок на берегу вечно холодной реки Сосьвы, место глухое и печальное. Здесь, как говорит позднейшая пословица, «двенадцать месяцев – зима, остальное – лето». Встретили Меншикова два боярина, сосланные сюда по его приказу. Они оскорбляли, поносили его… Он выслушал ругань на удивление спокойно и сказал, что заслужил «поносительные слова и упреки».

Сначала Александр Данилович с семьей жил в остроге – бараке в четыре комнатушки. Но впоследствии получил милостивое разрешение выстроить себе дом. Трудился он вместе с оставшимися верными арестанту двумя слугами. Вспомнил, как с великим плотником учился корабельному делу, и славно поработал топором, пилой и рубанком. Покончив с домом, решил пристроить к нему церковь, употребив все, что имел, на ее убранство.

Долгими вечерами сидел, кутаясь в халат, вспоминал прошлое, слушал, как дочери читают Библию. И удивительное: болезни, донимавшие его в столице, здесь отступили. Он старательно молился в построенной им церкви, сам исполнял должность дьячка на клиросе. Вчера надменный, беспощадный, стал теперь мудрым и добрым философом. И прихожане запомнили его слова, которые он повторял беспрестанно: «Благодарю тебя, Господи, за то, что Ты смирил меня».

На светлый праздник Рождества 1728 года, в самый день своего восемнадцатилетия, на его руках умерла от оспы Мария – вчерашняя Государева невеста.

Это подкосило его. Он считал себя виновником несчастий детей. Уже в ноябре 1729 года смерть пришла и за ним…

Он был похоронен возле своей церкви. Впоследствии берег реки Сосьвы, где стояла церковь, обрушился, и прах Меншикова унесло половодьем.

Великий человек уплыл в вечность – к своему великому другу. Их имена – навсегда рядом.

С падением Меншикова Верховный Тайный Совет преобразился – освободились места. К отправленному в вечную ссылку Меншикову добавился умерший граф Федор Апраксин. Вместо них сели гонители Меншикова – князья Долгорукие, Василий Лукич, хитрейший дипломат, и Василий Владимирович, фельдмаршал, один из победителей шведов. Он доблестно командовал Преображенским полком в Полтавской битве. Во время неудачного Прутского похода, когда войско Петра было окружено, предложил Государю проложить дорогу штыками и погибнуть… И, наконец, самый знаменитый из новых членов, еще один герой Северной войны – фельдмаршал, князь Михаил Михайлович Голицын. Таким образом, в Совете теперь заправляли знаменитости из старого родовитого дворянства. По их указу Сенат перестал называться «Правительствующим» – ему оставили имя «Высокий».

По завещанию Екатерины во время малолетства наследника Верховный Тайный Совет имел власть, равную власти Государя. Но любая фантазия царственного малолетки могла отменить решение Совета. К счастью, в Совете веселый отрок появился лишь однажды. Бумаги подписывать носили к нему Остерман и его любимец Иван Долгорукий.